Одиссея жупана Влада

Каминский Андрей Игоревич

– Возможно и такое, - кивнул Влад,глядя прямо в лицо молодому мавру. Тот не отвел глаз, ответив славянину столь же дерзким взглядом.

– Как бы то ни было, - произнес Григорий, - тот, кто это сделал, нанес оскорбление не только Владиславу, но и всему городу – который Влад спас, сразив арабских полководцев. Уверен, что виновные будут найдены и понесут должное наказание.

– Все так, - кивнул Геннадий, - но прав и Аксель. Новое арабское нашествие, которого, сдается мне, ждать придется недолго, ударит, прежде всего, по Триполитании.

И да, архонт Владислав – во многом вашими усилиями эти земли сейчас опустели так, что вряд ли тамошний люд способен дать должный отпор арабам.

– Дело даже не в том, что они не смогут, - подал голос один из сенаторов, - но в том, что они и не захотят. Если они узнают, сколь высоко вознесся полководец язычников, из тех, что разоряли эти земли…боюсь, они могут решить, что ничем арабы не хуже.

– Как раз арабы и отдавали столь жестокие приказы Владиславу, - заметил Григорий.

– Да и я самовольно же оставил Триполитанию, идя вслед за Саддом, - заметил Влад, - она могла прийти в куда большее запустение, приди я на помощь Абу Арту. Вы говорите, что чтобы охранять те земли осталось мало народу – что же, я знаю воинов, которые, получив там земельный надел, станут надежным заслоном от новых нашествий

– И где же ты возьмешь столько народу? – скептически хмыкнул Геннадий.

– Среди своих соплеменников. Кажется, вы уже видели, как умеют сражаться славяне?

– Твоих людей слишком мало, - заметил Григорий, - вряд ли они смогут восполнить собой тамошнюю убыль.

– Да, и поэтому я наберу еще новых, - ответил Влад.

– Где?

– В моих родных землях: в Морее, Солуни, Эпире. Там много народу, но мало земли, а здесь наоборот! Я обращусь с призывом к вождям милингов, струмян, драговичей, неветлян – всех, кто захочет переселиться на новые земли, я призову под знамена моего тестя – великого кесаря Карфагена, императора Григория.

– Вы пока еще не его зять, - с вызовом напомнил Аксель.

– Это ненадолго, - спокойно ответил Влад.

– Этот вопрос мы обсудим позже, - сказал Григорий, потеребив пальцами рыжую бороду, - говоришь, призвать славян из Греции?

– Им нечего будет делить с вашими людьми, - сказал Влад, - повторюсь, земли тут много. И они будут сражаться с арабами и всеми, кто явится из пустыни, за свое кровное.

– А мой племянник в Константинополе только порадуется, если как можно больше славян уберется с его земель, - хмыкнул Григорий.

– Заодно и откроется пусть к примирению, – вмешался в разговор епископ Киприан, -столь необходимый вам обоим, ведущим войну с общим врагом.

– Да, пожалуй, - начал было Григорий, когда вдруг дверь в зал совета распахнулась и в него вбежал запыленный гонец. Отвесив поспешный поклон всем сразу, он прошептал на ухо императору несколько слов. Григорий, сразу помрачнев, взмахом руки отпустил его и развернулся к остальным.

–

Только что в карфагенскую заводь прибыл корабль из Триполи, - сказал он, - его капитан рассказал, что не так давно в город причалило судно с беженцами из Кипра. Они плыли на Родос, но буря отнесла их далеко на юг и, чудом избежав арабского плена, ромеи все же дотянули до Ливии. По их словам арабский флот недавно захватил Кипр, подвергнув его страшному опустошению.

– Арабский…флот?
– выдавил один из побледневших сенаторов, - но это же катастрофа.

– Пока еще нет, - покачал головой Григорий, - хотя у нас почти нет своего флота, он сейчас спешно строится на верфях Юстианаполя. Вовремя я надавил на наших навикуляриев, чтобы они раскошелились на строительство новых кораблей. И все же – дела идут куда более скверно, чем мы могли предполагать. Влад, - он обернулся к славянину, - ты говорил, что немало воевал на море?

– Так и есть, - кивнул жупанич, - и на славянских лодьях и на византийских дромонах.

– Очень хорошо, - кивнул Григорий, - тогда не мешкая, отправляйся к твоим сородичам. Скажи, что если они захотят получить землю здесь, пусть сначала помогут нам вернуть море. Когда же ты вернешься с войском – мы начнем подготовку к свадьбе моей дочери.

Влад кивнул, соглашаясь. Мимолетно он отметил злобный взгляд Акселя Цецилия, но не подал виду – сейчас имелись дела и поважнее, нежели неприязнь ревнивого мавра.

Когда же, после обсуждения множества иных вопросов, первый день заседания Совета Африки подошел к концу и все начали расходиться, Влад задержал епископа Киприана.

– Скажи мне, ромейский ведун, - сказал он, - что было в Солуни, когда ты ее покинул?

– Я ждал этого вопроса, - горько вздохнул Киприан, - крепись, сын мой. Незадолго перед тем, как я решил вернуться в Карфаген, в Фессалонике бросил якорь флот друнгария Мануила. Он и принес весть о твоей гибели в египетской пустыни.

– Это рассказал сам друнгарий? – спросил Влад.

– Нет, - покачал головой Киприан, - это сказал один из твоих людей, сошедших на берег вместе с Мануилом. Кажется, его зовут Стойгнев?

– Дальше, - скрипнул зубами Влад, - что с моей женой?

– Стойгнев рассказал ей о твоей смерти, - сказал Киприан, - и предложил стать его женой. Как я понял, Вештица согласилась – последний раз я видел ее обряженной в шелка и странные, египетские драгоценности – уж не знаю, где Стойгнев их раздобыл.

– Зато я знаю, - произнес Влад, - это все?

– Насколько я знаю, Стойгнев договорился с Мануилом о сдаче Фессалоники, - сказал Киприан, - в обмен на беспрепятственный выход славян со всей добычей. Иного Стойгневу не оставалось – у него слишком мало войск. Вештица ушла вместе с ним. Где они сейчас я не знаю.

– Ничего, - улыбка Влада напоминала акулий оскал, - я узнаю. Благодарю тебя, Киприан.

Он развернулся, чтобы уйти, но теперь уже Киприан ухватил Влада за рукав.