Одна из них

Ромм Катерина

Нириаль прикусила губу.

– Отзови их, пусть возвращаются в лагерь. Сбор через час. Немыслимое нарушение дисциплины. Немыслимое!

– Но Кассандра… – попыталась сказать Нириаль.

– Что – Кассандра? – Бимбикен отвернулась. Она была разочарована, но не хотела, чтобы Нириаль это заметила. – Я не понимаю, в чём проблема? Она не ливьера! Ушла, и ладно, Ангел с ней.

Она помолчала и добавила:

– Она картину-то закончила? Принеси мне.

Нириаль кивнула и вышла. Бимбикен рухнула на жёсткую табуретку. Ушла! Как, каким образом? И никто даже не заметил. Либо ливьеры так плохо

охраняли периметр – а Бимбикен всё-таки надеялась, что это не так, – либо Кассандра прошла под покровом. Его можно было использовать для лёгкой маскировки. Но она ведь так и не научилась создавать покров, упрямая девчонка!

А главное, почему? Была ли Ляля к ней слишком строга? Разумеется, между ними были некоторые разногласия, и всё же Бимбикен даже не сомневалась, что со временем Кассандра одумается, обуздает своё упрямство и сама попросится в отряд. Всё к этому шло: она сблизилась с некоторыми девочками, не оставляла попыток освоить покров… И вдруг такое! Ещё никто и никогда не убегал из лагеря. Это просто не укладывалось в голове.

* * *

Из-за выходки Кассандры Альфа Камила была сама не своя – Бимбикен не ожидала, что это так её расстроит. Камила лично проверила периметр, хотя обычно нечасто выбиралась из своего домика на окраине лагеря. Несколько ночей она провела наедине с воздухом, пытаясь выследить беглянку. Но куда там… В прежние времена ей бы удалось это в два счёта, но теперь Камила была бессильна.

Через несколько дней после исчезновения Кассандры она пришла к Бимбикен, опустилась на скамью и стала ждать, пока Ляля обратит на неё внимание. Бимбикен проглядывала свежие письма и газеты, которые девочки достали накануне.

– Всё о Кассандре думаешь? – Бимбикен перевернула последнюю страницу тонкого журнальчика из Западного края и пододвинула к себе внушительный ежемесячный выпуск «Роттербургского репортёра».

– Не сходится что-то, – проронила Камила. – Не верю, что ушла без причины она.

– Понятно, была причина, но какая? – рассеянно спросила Бимбикен. Честно говоря, у неё сейчас не было времени на этот разговор. А может, просто надоело: Кассандра то, Кассандра это, Эльсона сокрушается, травники каются, что не бросились со всех ног лечить её мать…

– Как думаешь ты? – вопросом на вопрос ответила Камила. – Это странное чувство, будто что-то не разглядели.

– Я не… Погоди! – Бимбикен зацепилась взглядом за объявление. – Ты только посмотри!

Она протянула журнал Камиле. Это был их излюбленный раздел «Разыскиваются в этом месяце»; Камила расправила страницу, откинула голову и прищурилась – возраст давал о себе знать, маленькие буквы она едва могла разобрать.

– Да ты не читай, на фотографию смотри. Подписано: Кассандра Клингер, – быстро сказала Бимбикен. – Разыскивается! Вот только это не Кассандра, разве не так? Похоже, она зря переживала за свою сестру?

– Может быть такое? – еле слышно прошептала Камила, рассматривая фотографию. На первый взгляд, изображённая девочка была похожа на Кассандру. Однако опущенные уголки губ, широко распахнутые, полные слёз глаза и даже форма лица – нет, никто из тех, кто знал Кассандру, не спутал бы её с сестрой.

– Думаешь, Кассандра узнала об этом и ушла её искать? – спросила

Ляля.

Альфа покачала головой и сдвинула брови.

– Не могла знать… Новый выпуск.

– Да даже не зная. Она же всё время хотела уйти! И когда у неё не получилось разобраться с покровом…

– Но у неё получилось! – раздался голос с улицы, а вслед за ним – настойчивый стук.

– Эльсона? – хмуро вопросила Бимбикен. – Заходи. Если ты снова про тот случай в лазарете, я уже объяснила, что это не мог быть настоящий по…

Эльсона распахнула дверь, и Бимбикен осеклась на полуслове. Вслед за ливьерой в дом вломились незнакомцы: молодая худощавая женщина и двое мальчишек – один висел в чём-то наподобие мешка за её плечами, а второй, постарше, стоял рядом. За ними появилась Кассандра собственной персоной: в разорванной куртке и с перевязанной головой. Альфа Камила впилась пальцами в стол. Бимбикен сама не заметила, как вскочила на ноги.

– Ну, доброго дня! Меня зовут Призрак, и я хочу вступить в отряд ливьер, – так как все молчали, темноволосая незнакомка заговорила первой. – При условии, что эти мальчики останутся со мной и тоже будут жить в лагере.

Бимбикен ошарашенно смотрела на Призрака.

– Исключено! – отрезала она. – Это женский лагерь. И с каких пор мне выдвигают ультиматумы? Быть вам ливьерой или нет – это мне решать.

– Разве? – вмешалась Кассандра. – Разве не покров является определяющим… хм, фактором?

Призрак легко повела рукой и развернула голубоватый щит.

– Во мне очень много вашей веры, Ляля Бимбикен, Альфа, – твёрдо сказала она и поочерёдно поклонилась обеим. – Я хочу быть с вами – ради своей страны и семьи. Я хочу и готова бороться. Поверьте, вы не пожалеете. Вопрос только один: остаются мальчики или нет? Потому что я не могу их бросить.

Бимбикен перевела взгляд с Призрака на Кассандру тоже почему-то развернувшую покров – наверное, из солидарности. Бимбикен никогда не переставало удивлять, какими разными могут быть эти всплески энергии. Покров Призрака был гораздо более осязаемый, а Кассандры – почти совсем прозрачный, какой-то текучий, но зато огромный. Девчонка оказалась не так проста; в конце концов, Бимбикен в ней не ошиблась.

– Вы все можете остаться, – неохотно согласилась она. – Но прежде чем мы действительно примем вас в отряд, вам надо будет пройти курс базовой подготовки. Чтобы не думали, будто размахивать руками – это всё, что мы тут делаем. Вот Кассандра… – Бимбикен прищурилась, помедлила… и продолжила: – Кассандра завтра получит свою повязку, если захочет. Поздравляю.

Кассандра открыто улыбнулась и подмигнула, кивнув в сторону своей картины, которую Бимбикен повесила над столом.

Ляля прищурилась, внимательно разглядывая девушку. Похоже, Кассандра не знала, что её сестру разыскивают. Что же, сообщить ей об этом прямо сейчас?

– Не надо, – так, чтобы было слышно только Ляле, шепнула Камила.

?

Отчего в жизни столько разочарований и боли? Ударов в спину, плохих новостей? Даже когда кажется, что поступаешь правильно, когда собственную душу отдаёшь на заклание, не жалеешь для других – всё равно оказывается, что ты просчитался! Делал не то, не для тех и не там, где нужно.