Одна маленькая ошибка
Шрифт:
В отчаянии я начинаю царапать лицо незнакомца – маска соскальзывает, и он отшатывается. Я силюсь подняться на ноги, но тело ватное и не слушается, а в горле до сих пор ощущается привкус вещества, пропитавшего тряпку.
Надо выбраться отсюда.
Надо позвать на помощь.
Я рвусь вперед. Перед глазами все плавает, сливаясь в одно мутное пятно. Из горла снова рвется крик. Чужак бросается на меня, и я ударяюсь о настенное зеркало возле двери. Стекло покрывается паутиной трещин. Плечо пронзает резкой болью – осколок длиной в добрых пять сантиметров втыкается мне прямо в бицепс и как будто
Я еще дергаюсь, но голова кружится слишком сильно. Я беспомощна, как новорожденный ягненок.
– Пожалуйста, – умоляю я, – хватит…
Тряпка снова накрывает мне рот – и уже никуда не исчезает.
И я медленно и неохотно проваливаюсь в темноту.
Глава тринадцатая
Первый день после исчезновения
Элоди Фрей
Я заперта в машине. Несколько часов назад я проснулась на заднем сиденье, укрытая простыней. Я совершенно одна – похититель до сих пор так и не появлялся, и мне страшно от мысли, что он может вернуться в любой момент. Хорошо хоть, руки и ноги не связаны: если он снова полезет ко мне, я сумею дать отпор. Может быть, на этот раз даже удастся отбиться.
На руке – огромный порез, оставшийся после встречи с зеркалом, на коже и пижаме – корка засохшей крови. Рана кое-как перевязана – значит, он прикасался ко мне, пока я была без сознания. Стоит об этом подумать, как внутри все сжимается. Понятия не имею, что этому человеку от меня нужно, но если он собирается меня убить, зачем тогда сначала заштопывать?
Я не оставляла попыток выбраться с тех пор, как открыла глаза, несмотря на слабость и дурноту. Тщетно – только локти и пятки расшибла, пытаясь выбить окно. Помнится, однажды мне попадалась статья, где предлагалось использовать для этого стальные стержни из подголовников, если под рукой больше ничего нет, но мой похититель, видимо, тоже ее читал, потому что все стержни предусмотрительно вытащены. И клаксон тоже отключен – я несколько раз била по нему кулаком, но удалось извлечь только жалобный скрип. Впрочем, даже если бы клаксон и работал, вряд ли тут найдется хоть одна живая душа, способная его услышать.
Потому что вокруг лес. Куда ни посмотри – сплошные деревья. Деревья, и никаких следов цивилизации.
На переднем сиденье обнаружилась сумка с припасами – бутылки с водой, энергетические батончики и гигиенический пакетик. Меня два раза тошнило – то ли от страха, то ли из-за тех препаратов, которые попали в мой организм, – и хотя пакетик запечатан, нос режет густой, кислый запах рвоты, потому что окна заблокированы и открыть их не получается.
Лица похитителя я разглядеть не успела, но совершенно уверена, что это тот самый мужик, ходивший за мной повсюду; тот был точно таким же здоровенным и крепким. Он знал, где я живу, а тут увидел сломанный замок, и… Но зачем он меня похитил, если потом просто бросил в машине?
Желудок снова сводит – а вдруг сталкер тут, за деревьями, наблюдает за мной? Я пытаюсь позвать на помощь, хоть и понимаю, что толку не выйдет. Я кричу и кричу, пока хватает
– Да чтоб тебя! – ору я, пиная дверь, и голень откликается болью. – Твою ж мать!
Хотя на дворе разгар лета и я заперта в душной машине, меня трясет так, что зуб на зуб не попадает. Утомившись, я прислоняюсь лбом к стеклу, стараясь не опускать тяжелеющие веки. Но в конце концов проигрываю и эту битву.
В окно кто-то громко стучит, я вздрагиваю и судорожно оглядываюсь. И недоуменно моргаю, не в силах поверить собственным глазам.
– Господи… – шепчу я, а затем зову погромче: – Джек! Джек!
Дверца машины распахивается, и я кое-как выбираюсь наружу. Меня так колотит, что ноги подгибаются. Джек привлекает меня к себе, и я висну на нем, с трудом веря, что все это мне не снится.
– Ты ранена, – говорит он, и я слышу в голосе нотки ярости. – Дай посмотреть. – Взяв меня за руку, он бережно стаскивает пропитанный кровью бинт.
– Надо в полицию позвонить, – говорю я.
Меня снова начинают душить слезы – на этот раз от облегчения. Джек же целиком сосредоточен на моей ране.
– Только сначала обработаю порез.
– Не верится, что ты пришел… Не верится… – начинаю я, а затем, спохватившись, спрашиваю: – Погоди, а как ты меня нашел?
– У тебя еще где-нибудь болит? – Он явно старается не смотреть мне в глаза.
– Как ты меня нашел, Джек?
Он молчит, и я мгновенно забываю про слезы и вырываю руку из его пальцев. Сердце колотится так, что вот-вот через уши выпрыгнет.
– Это что, твоих рук дело? Это ты…
– Нет. – Джек подается вперед, но я отшатываюсь – от растерянности, от страха, потому что весь мой мир, кажется, разваливается на куски. – Боже, Элоди, да я бы никогда тебе не навредил. Ни за что на свете. Неужели ты решила, что это был я?
Он явно ошарашен тем, что такая мысль вообще могла прийти мне в голову. Я и сама, честно говоря, ошарашена, ведь это же Джек. Тот самый, что всегда обо мне заботился. Но мне необходимо услышать его ответ.
– Как ты нашел меня, Джек?
– Он не должен был тебе навредить.
Все становится ясно, и по спине у меня ползет холодок.
– Это все подстроил ты.
Джек даже не думает возражать.
– Господи боже… – Я отворачиваюсь и опираюсь на машину, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
– Элоди…
– Никаких «Элоди»! – огрызаюсь я, разворачиваясь. – Как ты вообще мог так поступить со мной? Я чуть с ума не сошла от страха! Я была уверена, что он меня убьет!
– Не драматизируй.
– «Не драматизируй»? – разъяряюсь я окончательно. – Кто-то вломился прямо ко мне домой и напал на меня! Кто это был, Джек?! – Я бью его в грудь изо всех оставшихся сил. – Кто это был, мать твою?!
– Какая разница?
Мне отчаянно хочется отвесить ему затрещину.
– Один приятель, – уклончиво отвечает Джек.
– Мой сталкер?
– Приятель, задолжавший мне услугу. Элоди…
– Отвези меня домой.
– Послушай…
Но я не собираюсь слушать. Развернувшись, я направляюсь в лес. Как есть, босиком. Мелкие камешки и сучки нещадно вонзаются мне в ступни, но я все равно иду вперед. Потому что я зла. Зла как черт.