Одна маленькая ошибка
Шрифт:
– Ну, вдруг я опять увижу в новостях свою семью и начну домой проситься. Джек, ты ведь меня на самом деле похитил, так стоит ли удивляться, что я задаю подобные вопросы?
– Я сделал это ради тебя. Рискнул ради тебя всем, – отвечает он, с трудом сдерживая гнев, и мне стыдно, что такие вопросы вообще пришли мне в голову. Потому что он прав. Раздражение Джека сменяется обидой: – Разве ты не доверяешь мне?
– Конечно, доверяю.
– Вот и славно. – Он примирительно целует меня в лоб. – Там, наверное, просто где-то
– Спасибо.
Закончив разбирать продукты, Джек наливает нам обоим выпить. Он улыбается мне, и я улыбаюсь в ответ. Все-таки хорошо, что он у меня есть. С ним не так одиноко. И я знаю, что он единственный, кто всегда будет рядом. И все для меня сделает.
Я деликатно прокашливаюсь.
– Как поживает мое семейство?
– Нормально. Ничего нового.
Я киваю.
– Послушай, тебя уже месяц ищут, история набирает популярность, и это самое главное. Думаю, мое появление на телевидении убьет двух зайцев одним выстрелом: и внимание привлечет, и подозрения отведет. Я не сомневаюсь, что после твоего возвращения родители осознают, как им тебя не хватало. Просто давай подождем еще пару дней, пока мое обращение запишут и выпустят, ага?
Даже зная о том, что родителям спокойнее, раз уж похитили меня, а не сестру, я все равно продолжаю скучать по ним; вот бы и они по мне скучали. А еще очень хочется домой.
– И когда оно должно выйти?
– Через несколько дней. Я пережду здесь шторм, вернусь в Кроссхэвен, запишу обращение – и можешь возвращаться.
Джек смотрит умоляюще. Мне совершенно не хочется, чтобы полиция или кто бы то ни было подозревали, что он причастен к моему исчезновению. Мне совершенно не хочется, чтобы он возненавидел меня, если я уйду сейчас.
– Хорошо, – соглашаюсь я. – Значит, еще несколько дней.
Джек подхватывает меня на руки и кружит:
– Обещаю, ты не пожалеешь.
Позже мы устраиваемся на диване в обнимку и смотрим предложенный Джеком сериал: «Беседы с убийцей. Записи Теда Банди».
– Это самый жуткий серийный убийца, – говорю я, пока идут вступительные титры.
– Почему?
– А потому что он привлекательный, харизматичный и образованный. Девушки приходили на судебные процессы в футболках с надписью «Я люблю Банди», причем без всякой иронии. Те самые девушки, которые стали бы его следующими жертвами, не будь он уже арестован.
– И это делает его самым жутким?
– Именно. Никто не ожидает обнаружить смерть под такой красивой оберткой. – Я ежусь. – Он явно спятил.
– Эксперты не нашли никаких признаков сумасшествия. Так что никаких психических заболеваний у него не диагностировали.
– Значит… он был высокофункциональным психопатом.
– Или, напротив, абсолютно рациональным человеком.
– Он же людей убивал, – изумленно оборачиваюсь я.
– Не обязательно быть сумасшедшим, чтобы убивать.
–
– Ну да, фетиши у него, возможно, слегка заковыристые… – Заметив мой испуганный взгляд, Джек закатывает глаза. – Безусловно. Но убийство еще не указывает на безумие. Да, он увлекался процессом и не испытывал жалости, но голова у него была в порядке.
– Я не… – начинаю я и осекаюсь, растерянная и даже слегка разозленная тем, что друг в упор не понимает, о чем речь. – Ты что, защищаешь Банди?
– Нет, конечно. Я просто говорю о том, что не стоит записывать людей в сумасшедшие просто ради собственного успокоения.
Я отхлебываю из стакана, загоняя подальше нахлынувшее раздражение: за Джеком водится манера иногда ляпнуть что-нибудь эдакое просто ради того, чтобы посмотреть на реакцию. Не хочется с ним спорить. За двадцать три года знакомства мы серьезно поругались только один раз, через несколько месяцев после того, как я начала встречаться с Ноа. Так что даю Джеку возможность высказаться:
– Ладно. Поясни.
Джек, естественно, не упускает шанса сверкнуть интеллектом:
– Людям гораздо проще считать, что убийцы, особенно серийные, просто психи; тогда обывателям спокойнее. Эдакое защитное покрывало, спасающее от мыслей о том, что их сосед, муж или сын могут оказаться такими же убийцами, ведь они-то психически здоровы! Легче списать все на физические причины, чем принять тот факт, что порой люди доходят до определенной черты и сознательно решаются на подобный поступок.
Я пару секунд молчу, переваривая его слова и в очередной раз изумляясь тому, настолько же иначе Джек смотрит на мир. Просто-таки чемпион по противоположным мнениям.
– И… что это значит? Что Банди был просто очень крутым и абсолютно разумным серийным убийцей?
– Совершенно верно.
– Вот тут я не согласна. Мне просто не верится, что человек, способный на такое зверство, может считаться здоровым.
Я жду, что Джек начнет возражать; когда ему в голову втемяшивается какая-то идея, ее оттуда практически ничем не выбить. Но его ответ звучит весьма неожиданно.
– Да, – откликается он и тянется за бутылкой мерло, – возможно, ты и права. Еще вина?
Глава двадцать девятая
Тридцать второй день после исчезновения
Адалин Арчер
– Расскажите, как прошла ваша неделя, – попросила Харриет на сегодняшнем сеансе психотерапии.
Харриет основательно за сорок, и дом у нее роскошный, почти как у меня. А кабинет располагается в летнем домике в глубине розового сада. Здесь очень уютно: все в нейтральных тонах, много цветов в горшках.