Одна маленькая ошибка
Шрифт:
– А давайте открывать подарки? – мигом предложила Руби.
«Спасибо», – беззвучно шепнула я, когда все тут же повернулись к виновнице торжества. Про меня мигом забыли, когда Руби начала распаковывать молокоотсосы, ползунки и соски в неимоверном количестве.
– Давайте я помогу, – подала голос Дженнифер, забирая два последних пустых стакана, и пошла за мной на кухню. – Вы ведь кузина Руби, Адалин?
– Ада, – поправила я, складывая стаканы в раковину. – Да, это я.
– Она часто вас вспоминает.
– А вы откуда знаете Руби?
– Я занималась букетами к ее свадьбе.
–
– Верно! У вас превосходная память, – изумилась Дженнифер. – Спасибо.
Я покосилась на ее левую руку, но кольца не увидела. Странно. Все мои друзья либо женаты, либо помолвлены, либо с детьми, а ведь Дженнифер явно старше меня на несколько лет.
– А вы замужем?
– В разводе.
– Ой. – Мне сразу же подумалось, что ты бы на моем месте обязательно коснулась ее руки или сделала такое лицо, как ты умеешь, – такое, что люди тут же тебе доверяются и начинают откровенничать. – Мне жаль…
– Не стоит. Я вот не жалею.
Дженнифер говорила безо всякой злости, просто констатировала факт. И тогда я подалась вперед – такой жест больше характерен для тебя, не для меня, – показывая, что готова выслушать.
– Мы развелись несколько лет назад, и без него мне живется гораздо лучше.
– Все было настолько плохо?
– Саймон – отличный парень. Со всеми ладит. От предыдущего брака у него остались две дочки, мать из их жизни самоустранилась, так что я взяла эту роль на себя. Порой бывало очень тяжело. Воспитывать детей, особенно чужих, не так уж просто, но я полюбила девчушек. – Дженнифер на мгновение прикрыла глаза, прежде чем снова взглянуть на меня. – Мы возвращались из семейной поездки во Флориду, самолет оказался забит пассажирами, и места нам достались порознь. Три рядом, а одно практически в другом конце салона. Я решила сесть с девочками, чтобы Саймон мог отдохнуть во время полета. Вот только… он не стал отдыхать. Все девять часов полета проболтал с женщиной, чье место оказалось рядом. Ее звали Келли. Они обменялись адресами электронной почты, а может, телефонами, и через полгода он бросил меня, забрал дочерей и улетел в Америку, строить новую жизнь с этой Келли.
На меня накатила невообразимая ярость: я этого Саймона знать не знала, но отчаянно возненавидела. Дженнифер же растила его детей!
– Ничего себе козлина!
– Это еще мягко сказано, – рассмеялась Дженнифер.
Я откупорила шампанское и наполнила два бокала. Сквозь неплотно закрытую дверь в кухню из гостиной долетал счастливый смех, но мне пока не хотелось возвращаться. Я решила, что Дженнифер мне нравится. Мне нравилось, как она себя держит, нравилась ее белая футболка с контурным рисунком грудей, ее джинсовый «вареный» комбинезон. Казалось, она из тех женщин, которым не надо особо стараться, они и так всегда крутые.
– В конечном итоге все оказалось к лучшему, – продолжила она. – Теперь у меня совершенно восхитительный кавалер. И я бы никогда не встретила Лукаса, если бы не развелась с Саймоном.
– А у Лукаса есть дети? – спросила я, вспомнив, как на вопрос мамашки, рожавшей тридцать шесть часов, Дженнифер ответила, что детей не хочет.
– Нет, нету. Я ему сразу сказала, что не хочу заводить ребенка. После того, как Саймон забрал
– А Лукаса такой вариант устраивает?
– Абсолютно. – Дженнифер улыбнулась, лучась счастьем, как лучится красноватым сиянием костер в холодную ночь. – Он сказал мне, что я единственная женщина во всем мире, с которой он решился бы завести детей, и если он не может завести их со мной, значит, не будет заводить ни с кем.
Все имеющиеся у меня слова прилипли к нёбу, как растаявшие ириски, – что можно добавить к совершенно идеальному ответу мужчины, который узнал, что его подруга не хочет детей? Кто не мечтает услышать от возлюбленного, что ты для него дороже отпрысков, которых еще и на свете нет? А Дженнифер, судя по тону, не лгала и не хвасталась. Я видела, что она говорит правду.
Иногда у меня ощущение, что мы с моими женатыми подругами тайком участвуем в соревновании за звание «лучшего и самого завидного брака», и всякий норовит преувеличить или соврать, чтобы заполучить трофей. Даже я так делаю. И Руби тоже – она может позвонить мне поздно вечером и поплакаться, что Том опять забыл про их годовщину свадьбы, а наутро выложить в соцсети пост с дифирамбами в адрес идеального супруга, как будто это не она мне накануне звонила в истерике. Интересно, каково это – жить в таких отношениях, как у Дженнифер, не требующих подобной лжи?
– А вы замужем? – спросила она, и я кивнула.
– Четыре года.
– Дети есть?
Я одним глотком допила шампанское. Всего второй бокал, а уже такое чувство, что в голове пузырьки булькают.
– Не-а. – Спохватившись, что ответ прозвучал грубовато, я решила отблагодарить собеседницу откровенностью за откровенность: – Три года назад у меня случилась ложная беременность. И мой муж Итан очень обрадовался, узнав, что она ложная. Он тогда не был готов к отцовству.
– А теперь готов?
– Теперь готов.
– И вы готовы стать матерью?
Я помолчала. А потом выдала:
– Ни хрена не готова.
Вот так взяла и созналась, а ведь мы с Дженнифер были пять минут как знакомы. Но я все равно ощутила огромное облегчение. Да, честно скажу: я не хочу детей. Уже не хочу.
Она подняла бровь, но без малейшей укоризны. А потом налила мне в бокал шампанского.
– Похоже, вам не помешает выпить еще.
– Похоже на то, – усмехнулась я.
– А Итан в курсе, что вы не готовы к родительству?
– Нет. Я говорю всем, что хочу детей, ведь их положено хотеть, правда? Потому что иначе некому будет потом навещать вас в доме престарелых. При этом я втайне от мужа продолжаю принимать контрацептивы.
Да, сестричка, все именно так. Я продолжаю принимать пилюли. После ложной беременности и тщетных попыток забеременеть после того, как Итану наконец стало удобно, я поняла, что вообще не хочу детей от этого человека.
Я ждала, что Дженнифер удивится, ужаснется, станет осуждать меня. Но ничего подобного. Она лишь отхлебнула шампанского и жестом дала понять, что слушает.