Одна маленькая ошибка
Шрифт:
– Да, – раздраженно отрезал он.
– Ну, в общем, я сейчас возле его дома и звоню сказать, что копия фотографии будет у тебя сегодня вечером.
Не то чтобы я была в этом абсолютно уверена. Раз уж я с тобой откровенничаю, скажу прямо: я позвонила Кристоферу на тот случай, если в доме со мной что-то случится и я оттуда не вернусь.
– Ада, – серьезно начал Кристофер. В трубке послышался шорох одежды: судя по всему, он торопливо натягивал пальто. – Не суйся к нему в дом.
– Не волнуйся, сегодня вторник, а по вторникам Джек тусуется в центре
– Я сейчас приеду. Дождись меня.
Продержавшись минут десять, я выбралась из машины и направилась к дому. Мне так не терпелось попасть внутрь, что я бы бежала бегом, но привлекать к себе внимание не стоило. А на тот случай, если кто-нибудь из соседей меня заметит, я заговорила подходящий ответ: «Мы готовим вечеринку-сюрприз в честь дня рождения Джека, вот я и осматриваю помещение». Так у меня будет гарантия, что соседи не проболтаются.
Не успела я сунуть ключ в скважину, как заметила Кристофера, шагающего по въездной дорожке.
– Ада! – позвал он меня шепотом.
Чувствуя, как в крови бурлит адреналин, я повернула ключ и толкнула дверь.
– Какого черта ты делаешь? – прошипел Кристофер, бросившись за мной.
– Заходи скорее, пока тебя кто-нибудь не увидел! – огрызнулась я.
Поколебавшись ровно долю секунды, он шагнул через порог и закрыл за собой дверь.
– Уходим отсюда, – сурово велел он, глядя на меня. – Сейчас же.
– Как только я сделаю снимок, мы сразу же уйдем.
Ответить Кристофер не успел: я бросилась вверх по лестнице и заглянула в кабинет.
И от изумления раскрыла рот.
Фотография исчезла, а на ее месте появился постер в рамочке, гласящий: «На войне и в любви все средства хороши».
– Ублюдок, – выдохнула я.
– Ну и где фотография? – спросил Кристофер, заходя в кабинет.
– Пропала. – Я пнула шредер, стоящий возле стола, опрокидывая его на пол. Словами не описать, как я разозлилась. – Вот же самовлюбленный сукин сын!
Кристофер опустился на колени и принялся собирать рассыпавшиеся бумажные обрезки обратно в бак шредера.
– О чем ты говоришь?
Я ткнула пальцем в постер.
– Он надо мной издевается. Понял, что я тогда увидела фотографию, и повесил вместо нее вот такую провокационную цитатку. «На войне и в любви все средства хороши» – это он мою сестру имеет в виду. Она у него! – Злость, паника и растерянность опутали меня, как колючие побеги терновника, не давая вздохнуть. – Она у него.
– Ада. – Кристофер поднялся на ноги и взял мое лицо в ладони. Они были такими теплыми… Я моргнула, глядя в его темные глаза, и почему-то сразу успокоилась. И смогла глубоко вдохнуть раз, другой, третий…
– Нужно отыскать ту фотографию. Давай вместе оглядимся, она наверняка где-то здесь, в кабинете, и…
– Если ты права и Джек действительно заменил снимок постером с цитатой, это означает, что он ждал тебя. И уже давно уничтожил фотографию. А теперь пойдем отсюда, хорошо?
Обычно, когда со мной говорят медленно и четко, как с умственно отсталой, я начинаю скрипеть зубами. Но Кристофер
– Хорошо.
– Вот и славно. – Он не сразу отпустил мое лицо, заставляя смотреть ему в глаза.
Но не успел он обернуться к выходу, как внизу хлопнула входная дверь.
Мы замерли.
Со стороны лестницы донесся голос Джека.
Схватив меня за руку, Кристофер бросился дальше по коридору, в единственную открытую дверь на этаже. Это оказалась хозяйская спальня. Мы обогнули огромную кровать, ища, где спрятаться.
– Сюда, – шепнула я, увлекая Кристофера к дверям напротив кровати. Мы втиснулись в ванную, прилегающую к спальне. Сердца бешено колотились у обоих. Кристофер потянулся закрыть за собой дверь до конца, но я успела перехватить его руку:
– Он может услышать щелчок.
В коридоре послышался смех, и почти сразу же двери спальни распахнулись. Щелкнул переключатель, из дребезжащих колонок на весь дом полилась задорная музыка. Сквозь оставшийся зазор я разглядела чьи-то длинные светлые волосы того же медового оттенка, как у тебя, и обомлела. А Джек с гостьей вовсю целовались, жадно и страстно, и его пальцы перебирали волосы девушки, оттягивали, заставляя задрать голову повыше, чтобы целовать дольше и глубже. Такая же миниатюрная и худенькая, как ты, она стояла спиной, и разглядеть ее лицо я не могла.
А потом он содрал с нее платье через голову, затем лифчик, а потом подхватил на руки и бросил на кровать. Она взвизгнула, но Джек забрался поверх нее и снова завладел ее ртом. При мысли, что это ты лежишь под ним, прижатая к кровати, меня охватили паника и тошнота. Я с трудом поборола желание распахнуть дверь, поскольку не была уверена, что это ты. Я оглянулась на Кристофера, но тот прилежно отвел взгляд в сторону – ему подсматривать не позволяло воспитание.
А Джек с блондинкой вовсю лапали друг друга, и скоро на нем тоже не осталось одежды. Я подалась вперед, стараясь все-таки разглядеть лицо девушки, но Джек почти сразу же забрался на нее и вошел – и, запрокинув голову, простонал:
– Элоди…
Обомлев, я шагнула вперед, но Кристофер поймал меня за локти и оттащил от дверей.
– Это не Элоди, – шепнул он едва слышно на фоне музыки.
– Это она, – прошипела я, намереваясь протиснуться обратно к двери, но Кристофер преградил мне путь.
– У нее татуировка на бедре.
– У Элоди нет никаких татуировок, – недоуменно нахмурилась я.
– Знаю. А у этой девицы – есть.
Я переместилась к двери. Кристофер скользнул следом на тот случай, если опять придется меня ловить. Блондинка громко стонала, обхватив Джека ногами за талию. Ее бедро я так и не разглядела.