Одна на двоих жизнь
Шрифт:
Похоже на гипноз. Не только морфоиды владеют спонтанным гипнозом, нашелся тот, кто сумел применить к нелюдям их же оружие.
Лаванда вдруг протягивает руку, я не успеваю отскочить, и она касается меня теплыми пальцами. От прикосновения по руке бегут мурашки, я поспешно отдергиваю руку, подношу к глазам – на ладони взбухает крохотная капелька крови.
Стены плывут волнами перед глазами, мне кажется, мы с суморфом вдвоем в лодке среди бурного белого моря, сейчас нас затянет в ослепительный водоворот. Я медленно отступаю от сидящей нелюди, она не делает попыток остановить меня, догнать,
– Рэндел, - сдавлено шепчу я онемевшими губами, - выпусти меня.
– В чем дело, Райт?
– Открой дверь! – задыхаясь от темного душного ужаса, прошу я.
Упираюсь спиной в дверь, бессильно приваливаясь к неровной бронированной поверхности, все вокруг кружится, и зловещая фигура суморфа дергается перед глазами, то отдаляясь, то приближаясь так, что я вижу черные провалы кошачьих зрачков.
– Открывай, мать твою! – ору я. И в этот миг все проясняется.
Я снова чувствую силу в руках и ногах, от приступа неожиданной паники остается только ускоренное сердцебиение. Но тут суморф в один прыжок минует бокс. Трансформа происходит мгновенно, как в фильме ужасов: кожа сереет, ротовая щель раздвигается, выпуская на волю длинный язык и два ряда акульих зубов, одновременно просыпается могучая сила – меня буквально выкручивает судорога.
От резкой боли я на миг теряю ориентацию, пальцы цепляются за выступы двери, главное сейчас остаться на ногах, переждать секунду-две, притерпеться к боли. Лаванда прыгает на меня, сильные пальцы нелюди сжимают горло, а я еще не успел справиться с последствиями излучения.
– Райт, стреляй! – кричит в наушник Рэндел. – Держись, я открываю!
Скрученная судорогой рука с неимоверным трудом тянется к «глоку», выстрел громыхает, второй, третий – пули в упор легко прошивают тело суморфа. Отпихиваю ослабевшую тварь, она падает, но будто пружинит на мягком полу и, окровавленная, вновь бросается на меня. Я слышу гудение двери, Рэндел в нетерпении налегает снаружи. Мой кулак крошит скулу нелюди, от ее воя, крика мисс Гарден в наушнике, грохота собственного сердца закладывает уши. Отталкиваю суморфа и кидаюсь в проем. Взрыв настигает меня уже в аппаратной.
Глава 8
Наверное, только это меня и спасло. Хоть я порядочно задолбал своего ангела-хранителя, сработал он неплохо. Меня вторично контузило, руки и лицо изрезало осколками пластика от мониторов, но тут я на ангела не в обиде. Окровавленное лицо Рэндела склонилось ко мне, с усов маленького майора капала кровь, он пытался жестами что-то объяснить, я помотал головой, что не понимаю. От малейшего движения в висках стреляло болью. Больно было дышать – кололо левый бок. Чтоб вам, суки! – подумал я о Рагварне и Бэтти прежде, чем потерять сознание.
– Дан! Дан, просыпайся!
Снова лампа в глаза, стерильно-белый потолок и стены, какое-то отвратительное дежавю. Больница.
– Райт!
– Ну чего ты орешь, Рэндел? – потирая лоб, пытаюсь сесть. В голове звенят колокола, на лбу засохла кровавая корка.
– Фух, - с облегчением выдыхает майор, - ругается, значит, в порядке.
Щурясь, я озираюсь. Резкий
– Ребра сломаны?
– Не сломаны, просто ушиб, - говорит Рэндел, - тебя уже просканировали всего с макушки до пяток. Кроме ушибов и сотрясения – ничего. Можешь топать домой, Веньяр ждет в приемной.
Майор выглядит неважно. Под глазом налился лиловый синяк, щеки в мелких царапинах, усы слиплись после умывания и неопрятно торчат. Типичный разбойник с большой дороги.
– Я что-то не пойму, - чешу я в затылке, шишка там ого-го, - что взорвалось-то?
Рэндела всего перекореживает.
– Гм, - говорит он, - понимаешь ли, Дан, яйцеголовые пропустили одну важную вещь…
– Едва не стоившую нам жизни, - вставляю я с невеселым смешком.
– Да. Наша суморфка была наполнена взрывчаткой по самые гланды. Что послужило детонатором, пока неясно, и вряд ли мы узнаем. От нее остались только кровавые ошметки.
Мне нечего больше спросить, нечего сказать. Я просто сделал свое дело, а теперь – наконец! – могу идти домой. Но внутренний голос вопит о том, что именно сегодня, сейчас что-то изменилось, пошло не так, поезд понесся под откос, и его невозможно остановить.
А я просто еду домой.
– Ладно, пойду, - медленно встаю, опасаясь стреляющей боли в виске, но ее нет, и я шагаю к двери уже обычным шагом.
– Отдыхай, - говорит мне в спину Рэндел, - командор дает тебе неделю отпуска. Когда поедешь за мальчиком, позвони мне, я организую охрану.
Я вскидываю ладонь к голове и открываю дверь.
– Дан, - Веньяр бросается ко мне со страстью достойной любящей жены, - дружище, ну и напугал ты нас! Танька места себе не находит!
Морщась от боли в висках, я шагаю за Жаном по пустому холлу. Все чувства кажутся болезненно-обострившимися, будто с меня содрали кожу: назойливый шелест кондиционеров, шепоток медсестричек на ресепшене, тяжелый взгляд охранника в спину.
Старенький внедорожник Веньяра приветливо мигнул фарами из темноты, ветер облепил лицо холодной моросью.
– Ты как, брат? – сочувственно спрашивает Жано, меня передергивает от этого «брат».
– Нормально. Полжизни отдам за бутылку виски.
– Это можно, - удивленно отзывается Веньяр, заводя мотор.
Без сил откидываюсь на сиденье. Но закрыть глаза не дает Жан.
– Мне Вики позвонила днем. Рассказала про суд, и про то, что тебя вызвали в Генштаб. Как там у вас было?
Вроде никто не делал из этого военной тайны.
– Херово. Наша суморфка оказалась напичканной пластитом изнутри, - хлопаю по карманам, черт, где-то выронил зажигалку.
– Как так?
– Сам не пойму. Дай закурить, а?
Держа одной рукой руль, Веньяр протягивает огонек.
– Я ведь как чуял неладное, - затягивает он старую песню, - моя бабушка так говорила…
– Жано! Тыщу раз говорил, не надо об этом.
– Ты, конечно, не веришь в бабушку, - насупился капитан, - но моей феноменальной интуиции это не отменяет.
– И о чем говорит твоя интуиция сейчас?
Жан помрачнел, выдвигая челюсть и хмуро глядя на дорогу.
– Рагварн прав, ничем хорошим это не кончится. Точно тебе говорю.