Одна на мосту: Стихотворения. Воспоминания. Письма
Шрифт:
Потом, к весне, я вернулась в Джибути. Это маленький городок в песках, где страшно жарко. Но там чудное море, и мы жили на самом пляже <…>. В Джибути я провела год, и мы вернулись во Францию на шесть месяцев. Тут я впервые ездила в Киев, к папиной сестре (Нине Михайловне Андерсен [83] ), с которой мы списались только за последние годы через Красный Крест (папа списался). В Киеве я была только пять дней, жила в гостинице, как туристка. С тетей мы очень подружились и все время переписываемся. Она одна, на маленькой пенсии, в маленькой комнатушке.
83
Андерсен Нина Михайловна (1890, Каменец-Подольск (по др. данным, Пружаны) - июль 1971, Киев) — сестра Н.М Андерсена. В годы Первой мировой войны была сестрой милосердия, позднее это стало профессией Была замужем, разошлась, детей не было. Жила в крохотной комнате в коммунальной квартире в Киеве, в последние годы тяжело болела. Подрабатывала тем, что писала пейзажные миниатюры
Потом мы прожили три года в Сайгоне. У нас был большой дом. большой сад, хорошая прислуга, но ездить вокруг в последние два года было нельзя из-за войны. И вообще видела много грустного. Да и опасно было. Никогда не знаешь, где разорвется бомба. Сайгон оставил грустное впечатление. После Сайгона мы опять приехали на шесть месяцев во Францию, и я опять ездила к тете в Киев на неделю и в Одессу на два дня. Жила у тети в комнатушке, видела Таю Жаспар [84] , помните ее?
84
Жаспар (урожд. Филиппович) Таисия Павловна (год и место рождения не установлены) — художница. Учиться живописи начала в 18 лет у художника А.Е. Степанова в Харбине В Шанхае продолжила обучение, занималась у А.А. Ефимова, М.Л. Кичигина и П. С. Подгурского Первую персональную выставку совместно с художником К.К. Клуге устроила в конце декабря 1940. Разведясь с мужем, репатриировалась в СССР, жила в Киеве, иллюстрировала книги, преподавала английский язык.
Когда вернулась, мы сразу поехали на Таити — пароходом, по новому пути, через Панамский канал. Наш дом был на горе, с видом на море, всюду цветы, пальмы. Мы прожили там всего два года, и я ревела, уезжая.
И вот я здесь. Кончается бумага и время. Надо готовить ужин. Целую Вас. Спрашивайте, если что интересно <…>.
К. В. Батурину [85]
26 марта 1969. Таити
85
Батурин Кирилл Викторович (23 декабря 1903, Москва - 1971, Нью-Йорк) — общественный деятель и журналист. Учился в Харбинском политехническом институте. Принимал участие в китайских конфликтах (1924-1926). В 1930-х гг. сотрудничал в издательстве «Слово» в Шанхае, основал издательство «Speed Studio». Представитель русского оккультного центра в Шанхае (с 1938). Редактор-издатель шанхайского журнала «Огонь» («Fire») (№ 1 – 24 октября 1936). Публиковал произведения в «Понедельнике» и «Вратах». Через Бразилию эмигрировал в США.
Дорогой Кирилл!
Ваше письмо и большую почту получила как раз на мой день рождения [86] . Но с ответом опять запоздала… Вышло несчастье с моими кошками – тиф. Один маленький умер, двоих отходила. Да, я кошатница не по убеждению, а, видно, по карме. Я люблю всех животных кроме крокодилов и красных муравьев, хотя и они не виноваты, что уродились такими.
И вот эта любовь ко всем очень трудная вещь. Она-то и заставляет меня больше всего думать и искать выход. Я, к примеру, тоже очень люблю птиц, и получается совсем неладно, когда кошка, которую я только что со слезами выходила, убивает птицу. И вот тут-то и есть вопрос, на который я никак не нахожу ответа. Как можно иметь вместе Любовь и Радость, если страдают те, кого любишь? Почему я именно говорю о животных? Потому что про людей можно многое объяснить: карма, сами виноваты, страдание очищает и многое другое. Но кроме людей ведь мир полон жизнью всяких существ, которые только и живут тем, что поедают друг друга…
86
25 февраля.
И вот второй вопрос: как можно применить к этому миру учение о Любви и Сострадании. Оно словно противоречит всему его устройству, как аномалия (если не считать материнского инстинкта, но это входит в борьбу видов). Получается, что сострадание — абсурд. Нет ни правых — ни виноватых, ни добра — ни зла — все родились такими, какие они есть, с потребностью убивать друг друга. Откуда же взялась эта Любовь, это Сострадание? Из книг? Нет, я не верю. Оно не могло бы быть таким мучительным, таким настоящим. Или, в моем случае, это подавленный материнский инстинкт?.. Я не могу в этом разобраться и лезу всю жизнь с этим вопросом ко всем. Лезла и к Кришна-мурти, и к Рериху [87] и — никакого просветления.
87
Рерих Святослав Николаевич (23 октября (по др. данным, 5 ноября) 1904, Петербург - 1993, Индия) — русский живописец, работал в Индии. Слан Н.К. Рериха. Учился архитектуре: с 1919 г. в Королевской академии искусств в Лондоне, затем в Колумбийском и Гарвардском университетах в США. В 1923 впервые посетил Индию, с 1936 жил там постоянно (Бенгалуру, штат Майсур). Продолжал традиции позднего творчества отца, писал портреты, символические и жанровые композиции и особенно много — пейзажи. Посетил СССР в 1960 и в 1974-1975 гг. (в связи с юбилейной выставкой отца).
Это отравляет мое существование больше, чем что-либо другое (конечно, у меня есть и
«Песня о счастье» мне совершенно непонятна. «Да будем мы, в таком случае, свободны от болезней, живя счастливо среди тех, кто ими обеспокоен. Среди людей, пораженных болезнями, да будем мы пребывать свободными от мучений». Это, должно быть, какое-то особенное, очень приятное сострадание, только для названия, или я до
чего-то не дошла. Дойду ли?.. И, если есть эволюция, почему все так и остается, как было? И вот, Кирилл, со всей моей любовью к земле, я чувствую себя «не дома» <…>.
М.Г. Визи [88]
Сентябрь 1983. Иссанжо
Дорогая Муся (называю Вас так, как Мэри называла). Прежде всего, простите за такой нескорый отклик на Ваше письмо, за которое я Вас очень благодарю. Спасибо также за вырезки, найденные в архиве Мэри, а также за те, что вы прислали от себя. <…>
88
Визи (в замужестве Туркова, псевд.: А. Раевская) Мария Генриховна (17 января 1904, Нью-Йорк - 18 октября 1994, Сан-Франциско, Калифорния, США) — поэтесса. В Харбине училась в Коммерческом училище (1918-1921), затем переехала в Пекин, где продолжила образование. В 1924 уехала в Калифорнию учиться в колледже. В Харбин вернулась в 1926, служила в компании Бринера. Публиковала свои рассказы в журнале «Рубеж». (Первое стихотворение написано в 1910.) В Шанхае работала в американской страховой компании (1932-1939) Вышла замуж за харбинца Е.Ф. Туркова (14 марта 1981). Эмигрировала в США (1939), жила в Сан-Франциско, работала в Калифорнийском университете. Близкая подруга Крузенштерн-Петерец, после смерти которой разбирала ее личный архив. Первой перевела на английский язык стихотворения Н. Гумилева (1929). В своем творчестве испытывала влияние А. Блока, Н. Гумилева и А Ахматовой. В Китае вышли два поэтических сборника Визи: «Стихотворения: Первый сб. стихов» (Харбин, 1929), «Стихотворения II» (Шанхай, 1936). Лучший поэтический сборник М.Г. Визи «Голубая трава» (1973) был издан в Сан-Франциско.
Вообще же в отношении стихов я в смятении: в «Русской мысли» часто превозносятся такие стихи, в которых ничего не понятно. Или надо впасть в особый транс, чтобы быть на нужной волне? Или переменилась мода и я устарела? Тогда стоит ли писать вообще? Или нужно к стихам подходить, как, скажем, к абстрактной живописи — не понимать, а только чувствовать? <…>
Ваша приписка о неожиданной смерти Лапикена — еще один удар, еще одна потеря. Этот год был полон потерь. Много поумирало знакомых и вокруг меня, но люди, с которыми мы близки или даже просто знакомы с юности, всегда ближе. И даже ближе, чем раньше: так, я была очень рада визиту Муры Л<апикена> и переписке, которая возникла после этого, хотя в молодости мы никогда не дружили. Он не успел ответить на мое последнее письмо (так же как и Мэри), где я спрашивала о дате ее смерти… Напишите, когда умер
Мура — 13 августа?
Валерий Перелешин считает, что я должна написать о Мэри для «Русской мысли». Но мало быть привязанным <к> Мэри для «Русской мысли». Но мало быть привязанным к человеку, — я боюсь «обеднить» ее облик <…>. Все, что вдруг написалось, — это маленькое и тоже не «богатое» стихотворение, наверное, еще не выстоявшееся. Правда, я и не пыталась написать что бы то ни было и на письма не отвечала долгое время: совсем сошла с рельсов морально и, как всегда в таких случаях, прячусь в бесконечную суетливую работу, которой и без того хватает на целый день.
Вероятно, Мэри говорила Вам, что я вечная болельщица о животных. Это вовсе не «мило», а очень страшно, берет время и нервы. И вот хочется спросить Вас о судьбе Мэриных кошек, — у нее было две, кажется, — что же с ними?
Пока, только для Вас, это стихотвореньице:
Все распыляется, все – мимо, Вдогонку планам и мечтам… А жизнь бежит неумолимо, Усталость оставляя нам. Храню я Ваш подарок — платье, Дань женской праздности земной, Хотела карточку послать я, Но адрес Ваш, увы, иной… Там — Боже, помоги неверью! — Вы отдыхаете сейчас, От возмущенья хлопнув дверью Здесь, на земле, в последний раз. Ни грубостей, ни пресмыканий… «Колючка» с нежною душой, Я в новом платье тонкой ткани К Вам прилечу на бал большой! Несутся дни, летят недели, И, остывая в их золе, Мы не смогли, мы не успели Помочь друг другу на земле. Но ненадолго разделенье! Теперь, быть может, легче мне Услышать Ваши повеленья И чаще видеть Вас во сне. Не знаю, Вы уйти хотели Иль час был свыше предрешен?.. Пока что в том же бренном теле Я остаюсь. Ваш «Ларишон».