Одна отвергнутая ночь
Шрифт:
— Оливия? — Оставляю голову и руки там, где они есть, и только глаза поднимаю к его глазам, которые смотрят на меня с неподдельной тревогой. Выдавливаю из себя крошечную улыбку, несмотря на беспокойство, разожженное непутевой головой.
— Я хорошо знаю и люблю счастливый вид моей сладкой девочки, а прямо сейчас она пытается меня обмануть. — Он останавливается и поворачивается ко мне, так что мне неизбежно с мучительно болезненным ощущением приходится его отпустить, но я позволяю себя отстранить. Светлый хвостик убран с моего плеча, и непослушные волосы каскадом спадают по спине, после чего
Я улыбаюсь про себя и пытаюсь собраться с мыслями.
— Все хорошо, — уверяю его, беря одну его руку со своей щеки и ласково целуя ладонь.
— Слишком много думаешь, Оливия. Сколько еще раз нам это проходить? — Кажется, он сердится, хотя остается безупречным джентльменом.
— Я в порядке, — настаиваю, пряча глаза от его пытливого взгляда, сканирую его всего сверху донизу. Впитываю каждую красивую ниточку его костюма и запредельное качество обуви. А потом в голову кое-что приходит, и я смотрю через улицу. — Идем со мной, — говорю, беря его за руку, и тащу на дорогу.
Он покорно идет за мной, ни слова не сказав против, к концу Бери Стрит и немного вниз по Джермин Стрит, пока мы не останавливаемся перед магазином мужской одежды — бутиком, чопорным и соответствующим, но я вижу кое-что, что мне нравится.
— Что ты делаешь? — спрашивает он, нервно поглядывая на витрину магазина.
— Рассматриваю витрины, — отвечаю безразлично, отпуская его руку и поворачиваясь лицом к витрине, вглядываюсь во внушительные фигуры безжизненных манекенов, одетые в высококачественную мужскую одежду. Я вижу преимущественно костюмы, но не они привлекают мое внимание.
Миллер присоединяется ко мне, пряча руки в карманах брюк, и мы оба просто стоим там, кажется, целую вечность: я, делая вид, что просто смотрю (хотя все, о чем я на самом деле могу думать, это как затащить его туда), и Миллер, нервно переминающийся с ноги на ногу рядом со мной.
Он откашливается:
— Думаю, уже достаточно рассматривать витрины, — заявляет он, кладя ладонь мне на шею, намереваясь увести.
Я не поддаюсь, даже когда он усиливает давление своих пальцев на моей коже. Это трудно, но я приростаю к месту, делая попытку сдвинуть меня почти невозможной.
— Давай зайдем и посмотрим, — предлагаю.
Он напрягается, прекращая попытки сдвинуть меня с места:
— Я разборчив в том, где мне делать покупки.
— Ты разборчив во всем, Миллер.
— Да, и предпочитаю таковым оставаться. — Он снова пытается увести меня, но я выкручиваюсь из-под его руки и быстро двигаюсь в сторону входа.
— Идем, — настаиваю я.
— Оливия, — зовет он предупреждающим тоном.
Я останавливаюсь на пороге магазина и оборачиваюсь, ярко улыбаясь.
— Ничто не доставляет тебе большего удовольствия, чем видеть меня такой счастливой, — напоминаю ему, прислоняясь к дверному косяку и скрещивая ноги. — И если ты
Синие глаза загораются, но он прищуривается, пытаясь скрыть свое веселье в ответ на мое хитропопое заявление. Уголки его губ тоже дергаются, что только возносит мое счастье до небывалых высот. Все просто идеально, потому что Миллер любит, когда я счастлива, а я прямо сейчас не могла бы быть счастливее. Я веду себя игриво, и он отвечает мне взаимностью… почти.
— Вам очень сложно отказать, Оливия Тейлор. — Он задумчиво качает головой, еще больше обостряя мое ощущение счастья, и преодолевает несколько остававшихся между нами шагов. Я стою на пороге магазина, смотрю на Миллера и не могу стереть с лица улыбку. Он не касается меня руками, только приближает ко мне свое лицо, останавливаясь в миллиметре от моих губ. — Почти невозможно, — шепчет он, согревая меня своим дыханием, а нос наполняя своим мужским ароматом. Моя решительность пошатнулась, но я быстро прихожу в себя и исчезаю в магазине прежде, чем он смог бы переубедить меня и увести оттуда.
Войдя, я подвергаюсь пытливому взгляду крупного мужчины, который вышел из служебного помещения магазина. У него такой вид, как будто он только что выбрался из земельных владений английской деревеньки. Твидовый костюм выглажен и чист, при более близком рассмотрении я вижу, что узел его галстука идеальный, как и у Миллера. Глупо, я думаю, Миллер оценит это, что только улучшит его настроение, поэтому я поворачиваюсь взглянуть на него, но сразу спускаюсь с небес на землю, видя, что он исчез из дверного проема и теперь смотрит на все через стекло витрины, маска снова на месте. Он колеблется, настороженно оглядываясь… сомневаясь.
— Могу я вам помочь?
Я оставляю Миллера решать, заходить ли ему в магазин, и обращаю все свое внимание к консультанту. Да, он может мне помочь.
— У вас есть повседневная одежда? — спрашиваю я.
Он громко смеется, прежде чем указать в глубину магазина:
— Ну конечно, хотя мы гораздо больше известны нашими костюмами и рубашками.
Мой взгляд следует по направлению за его пальцем, и я вижу секцию в задней части магазина всего с несколькими рядами повседневной одежды. Выбор довольно скудный, но я не рискну уйти отсюда и попытаться затащить Миллера в магазин с большим разнообразием. Это даст ему слишком много времени, чтобы выкрутиться. С этой мыслью я опять оборачиваюсь посмотреть, решился ли он войти. Нет.
Вздохнув достаточно громко для того, чтобы он услышал даже снаружи, я в который раз оборачиваюсь к консультанту.
— Я посмотрю, — собираюсь пройти мимо него, но он неловким движением своего тучного тела блокирует мне дорогу. Я хмурюсь и смотрю на него вопросительно, он же окидывает недовольным взглядом мое цветочное платье, останавливаясь на открытых пальцах ног с розовым лаком на ногтях.
— Мисс, — начинает он, снова глядя мне в лицо своими глазами, похожими на бусинки. — Вы увидите множество магазинов на Джермин Стрит, в которых… как бы это сказать? — Он мычит задумчиво, только я не знаю, зачем. Он понимает, что хочет сказать, и я понимаю тоже. — Более широкий выбор одежды.