Однажды в Америке (др. перевод)

Грей Гарри

В первом круге расстановка сил была ясна. Очевидно, что для затравки Максу дадут выиграть первую ставку; об этом говорило и то, что никто из «подсадок» не поставил свои деньги.

И верно, он выбросил одиннадцать. Макс удвоил ставку. Он положил штуку. В игру тут же вступили «подсадки». Мы знали, что теперь Макси проиграет. Его деньги уже лежали у них в кармане. У него не было никаких шансов. Помощник крупье передал кубики Макси. На этот раз они были поддельные. Макс потряс кубики в руке. Потом он их бросил. Крупье назвал выпавшую цифру. Это была четверка.

Ход перешел к «подсадкам» и другим игрокам.

Они увеличили свои ставки. Помощник снова передал кости Макси. Перетряхивая кубики, он улыбнулся мне и прошептал: «Девять на семь», имея в виду, что в девяти случаях из десяти выпадет семерка. Он бросил фальшивые кости на доску. Выпала семерка.

Теперь была очередь бросать «подсадке». Он сильно повысил ставку. У него выпало двенадцать, и он выиграл четыре штуки. Это снова подогрело интерес посетителей к игре. Было ясно, что крупье, его помощник и «подсадки» работают одной слаженной командой. Боссом в ней являлся крупье. Он подавал знак помощнику, какой набор костей подавать игрокам. «Подсадки» следили за этими знаками. Вот и все.

Отходя от игорного стола, Косой заметил:

— Ну и козлы!

Патси сказал:

— Да. Они не понимают, что выигрывающий игрок работает на заведение и потом с лихвой возвратит им эти деньги.

Мы прошлись по залу вдоль карточных столов, всюду присматриваясь к игре. Жульничество было практически за каждым столом. Игры попадались самые разные, но везде работали схожие команды, состоявшие из банкомета или раздающего карты и одного или нескольких подсадных уток.

Мы заметили, что за одним из столов в игре использовались крапленые карты. Но в следующих играх трюки стали меняться. Так, в одной игре мы три раза смотрели, как сдавали карты, прежде чем догадались, в чем дело. Фокус был в маленьком зеркальце, ловко вставленном в перстень банкомета. С его помощью он видел каждую карту, которую сдавал игроку.

В следующей игре использовалась колода с напылением. Мы поняли это по тому, как раздающий быстро ощупывал карты перед тем, как бросить их на стол.

Мы долго бродили по залу с безразличным видом, останавливаясь у столов и идя дальше. Один раз мы приняли участие в игре. Здесь, за столом, работали с краплеными тузами. Они были так сильно навощены, что просто удивительно, как этого никто не заметил. Банкомет, словно профессиональный фокусник, легко вытаскивал тузы из колоды, клал их под низ, сдавал «подсадке» или самому себе, короче говоря, так, как это было выгодно ему и заведению. Он был настоящий мастак в своем деле.

Самая крупная игра шла за покерным столом. Никаких фишек. Только на живые деньги. Минимальная ставка была в сотню долларов. Верхние ставки не ограничивались. Макси сел за стол, а мы стали смотреть за игрой. Мы следили очень внимательно. Мы чувствовали, что тут есть какой-то подвох, но не могли его обнаружить. Единственное, что показалось мне необычным, — это странный яркий козырек, который раздающий карты низко надвигал на глаза. Один из игроков спустил шесть тысяч долларов за двадцать минут.

Мы закончили осмотр игровыми автоматами. Они прятались в самом темном углу зала. Даже здесь они ухитрились сжульничать. Заметить это оказалось очень легко: средняя полоса на табло не двигалась, поэтому джекпот был невозможен. Мы вернулись к окошку кассы. Макс обменял на деньги оставшиеся фишки.

Мы сели в «кадиллак». На обратном пути Макси сказал:

— Игроков здесь имеют как хотят.

— Даже без вазелина, — согласился Косой.

Мы остановились, чтобы перекусить гамбургерами с кофе. Сидя за столиком, мы закурили сигары и стали сравнивать свои впечатления от казино.

— Я оставил у них пять штук, — пожаловался Макси. Он пыхнул сигарой. — Но я их верну. Эти ублюдки заплатят мне сполна, прежде чем я с ними разберусь.

Я сказал:

— Дилер за покерным столом — ловкий парень, верно?

— Про него отдельный разговор, — сухо ответил Макс. — Я его раскусил. Вы поняли, какой трюк он использовал? — Никто не ответил. — Видели козырек у него над глазами?

— Да, я заметил, что он смотрит сквозь него, только не понял, на что, — сказал я.

— Лапша, ты меня разочаровываешь. А еще хвастался, что прочитал много книг. Слушайте меня, детки. — Макси сиял от удовольствия. Это был пик его славы. Наконец он знал что-то, чего не знал я. — Помните, как в детстве мы ходили в мелочную лавочку на Деланси-стрит и за пятак получали пакет с картинками и кусочком крашеной слюды? — Мы кивнули. — Неужели не понимаете? Когда мы смотрели сквозь слюду, рисунок на картинке менялся. На них проступали скрытые узоры, помните? Так вот, ребята, в колоде этого парня на рубашках карт есть специальные значки, которые становятся видны, когда он смотрит на них сквозь светофильтр. У него козырек сделан из светофильтрового стекла, понятно?

Я посмотрел на Макси с восхищением:

— Отличный образец дедукции, Макс.

— Благодарю вас, мой дорогой Холмс, — рассмеялся он.

— А как насчет рулетки, Макс? Ты понял, в чем дело? — спросил я.

— Нет. — Он покачал головой. — Тут я в тупике. Но мы еще сходим к ним завтра.

— Может, лучше сразу покончить с этими ублюдками, Макс? — В голосе Патси звучало нетерпение.

— Честно говоря, я думал о том, чтобы позвонить в Нью-Йорк и попросить прислать нам парочку горилл, чтобы они вычистили все заведение. Знаете эту команду разрушителей с Малберри-стрит? Тогда дело кончилось бы очень быстро. Но зачем нам спешить? Здесь не так уж плохо, и за все платит Синдикат.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Патси. — Не стоит звать сюда этих диких зулусов, мы справимся и сами.

— Фил не хочет никакого насилия, так что, если получится, попробуем сделать все по-тихому, — сказал Макс. — А теперь предлагаю поехать в отель и сыграть у себя в номере в честный покер.

Мы вернулись в отель и всю ночь играли в карты. Макс отправил вечерние костюмы обратно Шварцу, попросив их выгладить и приготовить к завтрашнему дню.

Мы спали до семи часов вечера. Макс позвонил в сервис:

— Я хочу, чтобы нам в номер прислали завтрак.

Очевидно, на другом конце провода ему ответили, что сейчас неподходящее время для завтраков.

Он нетерпеливо сказал:

— Называйте это как хотите, но пришлите нам апельсиновый сок, сандвичи с яйцами и ветчиной и кофе на четверых.

Когда мы закончили свою легкую трапезу, Макс предложил искупаться.

На пляже почти никого не было.

Косой сказал:

— Здесь не так интересно, как в Ист-Сайде, когда мы купались при лунном свете, цепляясь за буксирные тросы.