Однажды в тридевятом царстве
Шрифт:
Во дворе, заросшем травой, росли несколько высоченных берёз, трепещущих листьями-сердечками на ветру, что дул с реки. Под самой большой берёзой притулилась маленькая белокаменная церковь с одиноким куполом-луковкой. Стёпа залюбовался белой церковкой, так похожей на праздничную свечку. Вроде бы простая церковь с обычными белыми стенами, без всяких украшений. Но что-то в ней было необыкновенное…
Мальчик остановился, с интересом разглядывая церквушку.
– Смотрите, Иван Тимофеевич, – воскликнул он, – а у церкви-то стены кривые!
– Да у вас, друг мой, глаз-алмаз! – с улыбкой похвалил старик. –
– Будто церковь летит в небо… – произнёс Степан.
Иван Тимофеевич с любопытством посмотрел на мальчика. «А ведь парень просто с языка снял фразу, – подумал старик. – Что за чудный человечек?..»
– Церковь построена в тринадцатом веке. К тому времени крепость была уже каменной и защищала от нашествия воинственных северных соседей, которым за всю историю трижды удавалось захватить и разорить крепость, а вместе с нею и город. Кстати, с настоятелем этого храма связана одна интересная легенда… – Старик, хитро сверкнув прозрачными голубыми глазами, понизил голос и заговорил шёпотом, дабы придать рассказу должной таинственности:
– Рассказывают, однажды князь, помолившись в этой церкви перед чудотворной иконой и получив благословение настоятеля, собрал дружину и отправился в поход. В крепости остались горстка стражников, домашняя княжеская прислуга, да настоятель с церковными служками. Враги, узнав от лазутчика, что крепость беззащитна, решили воспользоваться ситуацией и напали с реки ночью…
Стёпка, затаив дыхание, слушал рассказ, а перед глазами разворачивались яркие картины…
…Вот крепость, мирно спящая под мерный шелест речной волны, не ожидающая ничего плохого. И вдруг предрассветный сумрак разрывает крик стражника с башни. Молодой звонкий крик тревожно несётся над островерхими крышами, и вот уже топот множества ног и звон оружия будит сонные каменные стены. Крепость просыпается и настороженно щетинится вереницами пик и шлемов по вершинам стен. А снизу уже доносятся крики атакующих со вражеских лодок, уже летят поверху смертоносные стрелы, падая в росистую траву, отскакивая от белых стен церковки…
– Но горстка людей в крепости не собиралась сдаваться! Полтора десятка солдат да несколько человек из княжьих слуг под руководством батюшки-настоятеля держали оборону довольно долго. Старец, хоть и был мирным священнослужителем, когда случилась беда, сам взял в руки оружие.
А когда половину всех воинов поубивали вражеские стрелы, настоятель понял, что родную крепость им не удержать – даже ценой собственной жизни. Снял он со стены церкви чудотворную икону, что славилась чудесными исцелениями от страшных недугов, собрал княжескую казну, которая хранилась в покоях, ценную утварь, да и закопал где-то на территории крепости, дабы не достались сокровища иноземцам.
Когда враги ворвались в крепость, в живых оставались всего двое: настоятель и воин из новобранцев, которого по младости лет князь не взял в поход, а оставил сторожить крепость. Враги долго пытали обоих, чтобы узнать, где спрятана казна Князева, но напрасно старались. Не выдали защитники крепости секрета. Юного стражника и старика настоятеля предали страшной казни. Князь же с дружиной вернулся через несколько месяцев и отбил крепость у захватчиков,
С тех пор призрак старого настоятеля время от времени появляется в крепости. Особенно часто это бывает весной, в белые ночи. Он то ходит по полуразрушенным стенам в длинном чёрном одеянии с капюшоном, то блуждает во дворе возле церкви, пугая людей. Наверное, ищет им же закопанный клад…
– Если он сам его закопал, то почему ищет? – таким же таинственным шёпотом спросил Степка. – Забыл, что ли, где закопал?
– Нет, не забыл, – ответил Иван Тимофеевич, сдерживая улыбку. – Он знает, где клад, но сам откопать не может. Он же призрак!
– А-аа! Понятно, – протянул мальчик. – Я же говорю: Крепость живая! Даже призрак имеется!
От рассказанной истории душа Стёпки пришла в полный восторг и радовалась так, что хотелось петь. Но Степан, к которому старый директор музея уважительно обращался на «вы», старался вести себя по-взрослому, серьёзно.
Не меньшую радость испытывал и Иван Тимофеевич, нежданно-негаданно встретивший вдруг такого благодарного слушателя.
– Пойдёмте, друг мой, я покажу вам галерею, – предложил экскурсовод.
Поднявшись по деревянной лестнице на крытую галерею, выходившую во внутренний двор, Иван Тимофеевич продолжил рассказ:
– Стена, соединяющая две башни в крепостной фортификации, называется «прясло». Западное прясло, между Кольчужной и Филиппьевской башнями, обустроено крытой галереей длиной около ста шагов.
– Девяносто четыре, – уточнил Стёпка.
– Что? – переспросил старик.
– Девяносто четыре шага, – повторил мальчик, растерявшись.
– Да… если быть точным, длина галереи составляет девяносто четыре шага взрослого человека. А откуда вы знаете?..
– Я не знаю. Я здесь никогда не был… Просто угадал… – пробормотал мальчик, будто оправдываясь.
– Интересно… Ну, пойдёмте к круглой башне, вернее – к её развалинам.
Пройдя девяносто четыре шага по галерее, полюбовавшись через узкие бойницы на раскинувшийся у подножия крепости городок, они вышли на полуразрушенное южное прясло, ведущее к круглой башне на берегу реки. Свежий весенний ветер нёс запахи цветущих трав и деревьев, речной сырости и сочной травы, трепал Стёпкины отросшие к концу учебного года волосы, задувал под футболку и весёлыми толпами мурашек бегал по голым рукам и спине.
– Ветрено тут… – сказал Иван Тимофеевич, увидев, как ёжится от ветра его экскурсант. – Не будем здесь долго задерживаться.
– Будем, будем! – возразил Стёпа. – Мне совсем не холодно. Честное слово! Вы рассказывайте, Иван Тимофеевич, рассказывайте! – умоляюще добавил он в надежде на продолжение рассказа.
Осторожно ступая по пепельно-жёлтым камням, они прошли вдоль стены и остановились на краю башни.
– Осторожно, смотрите под ноги! – предупредил старик.
Стёпа опустил глаза и увидел уходящее вниз нутро круглой башни. Каменная кладка шла по кругу, создавая гулкую пустоту под ногами мальчика. В глубине он разглядел полукруглые проёмы, ведущие внутрь стен. Сверху башня – вернее, то, что от неё осталось, – казалась совсем невысокой. Большая толщина стен позволяла спокойно, не опасаясь свалиться вниз, пройтись по вершине башни.