Однажды в тридевятом царстве
Шрифт:
Старик и мальчик остановились на краю стены, выходящей на берег реки.
Река несла свои тёмные воды мимо Крепости уже много сотен лет. «И будет нести ещё столько же», – подумал Стёпка.
На другом берегу реки ровными рядами выстроились сторожевые великаны-ели, кое-где пропустив вперед себя к самой воде стройные белоствольные берёзки. А те, засмотревшись на собственное отражение, тянули длинные руки-ветви к поверхности водного зеркала. Зубчатая стена леса отражалась в тёмной воде вместе с синим небом и плывущими по небу облаками.
«Как здорово! – думал мальчик, восторженно созерцая эту красоту. –
– Представьте себе, мой юный друг, – заговорил старый учитель, – что из-за поворота реки на ваших глазах появляются одна за одной ладьи под белыми прямоугольными парусами…
– Одна, две, три… – зашептал мальчик, вглядываясь вдаль. – Да это же целый флот!
– Да, Стёпа, к пристани подходит целый флот. В каждой ладье, посверкивая на солнце серебром шлемов и кольчуг, по несколько десятков воинов в полном вооружении.
– Это княжеская дружина возвращается из похода! – радостно подхватил Стёпка, включившись в игру.
– Точно! Из долгого похода возвращается князь со своими воинами. Не все вернулись живыми, но народ на пристани, с нетерпением ожидающий возвращения витязей, не знает этого. Все надеются, что их близкие и родные в здравии, и радуются долгожданной встрече. Вот первый корабль коснулся пристани, и на сходни ступил князь…
– В красном плаще, расшитом золотом, серебряной кольчуге поверх белой льняной рубахи и в красных узорчатых сапогах… – шептал Стёпка, всматриваясь в даль из-под руки, щурясь от солнца. – Длинный меч в драгоценных ножнах касается его ноги при каждом шаге, ветер развевает багряный плащ. А по толпе, собравшейся на берегу, несётся, как порыв ветра, радостное: «Княже!» Мальчишки, забравшись на ветки деревьев, размахивают руками и вопят от восторга, видя, как один за другим с кораблей сходят княжьи воины, позвякивая бронёй и оружием. Навстречу дружине выходит высокий седовласый старик в церковном облачении, с посохом, и широким, радостным крестным знамением благословляет вернувшегося князя. Вот мы и дома!..
Иван Тимофеевич с интересом вгляделся в восторженное лицо подростка, чей взор, устремлённый в неведомые дали сквозь пространство и время, явно что-то различал, наблюдал то, от чего невозможно было оторваться.
– Ты всё это видишь, Стёпа? – тихо, словно боясь спугнуть нечто важное, поинтересовался он, перейдя на «ты».
– Да, Иван Тимофеевич… У меня какое-то странное ощущение… – Мальчик задумчиво посмотрел на старика и медленно повернулся в сторону крепости. – Как будто я здесь всё знаю, мне всё знакомо… Но я же здесь точно никогда не был?!
В Стёпином возгласе старый учитель услышал полувопрос, сомнение, а лицо парнишки было напряжено, взгляд устремлен внутрь, в глубины памяти, тревожно и трепетно сравнивая картины из прошлого с тем, что представало глазам теперь.
– Вот здесь была шестиугольная башня… – произнёс Стёпа, указывая в сторону развалин. – Теперь трудно даже вообразить, чем эта груда камней была раньше.
– Да, друг мой, лет тридцать назад здесь проводили раскопки и обнаружили шестиугольный фундамент.
– Это была башня! – утвердительно кивнул головой мальчик. – Я помню, сколько ступенек в каждой лестнице, сколько шагов в длину галерея… А вон там был колодец! – он указал вниз, в глубину круглой башни.
– Возможно, –
– Когда я сюда пришёл впервые, сразу появилось очень приятное чувство… как будто я вернулся домой, наконец вернулся. Почему так, Иван Тимофеевич?..
– Фантазия у тебя богатая, дружочек! – с улыбкой сказал старик и обнял мальчика за плечи. – Не исключено, что ты случайно нащупал свой жизненный путь, тот, которым следует идти по жизни.
– Как это?
Увлекаемый спутником, Степан стал спускаться по тропинке, проложенной между развалинами, во двор крепости. За стеной сразу стих ветер и стало гораздо теплее.
– Каждый человек приходит в этот мир с какой-то целью. На него возложена определённая миссия, на каждого своя. Кто-то приходит в мир, чтобы сделать великое научное открытие, кто-то просто для того, чтобы вырастить и воспитать детей, кто-то – чтобы построить мост или электростанцию. Вот я родился на свет для того, чтобы создать этот музей, и по-настоящему живым и нужным чувствую себя только здесь, в этих стенах, или копаясь в архивах, узнавая что-то новое, вернее, хорошо и прочно забытое старое. Вот и ты здесь, в крепости, почувствовал своё место в этом мире. Может быть, твой путь – это путь историка или археолога? Кто знает!
– А как узнать?
– Просто слушай себя. Сердце, оно не обманет, но нужно научиться внимательно его слушать.
Они подошли к воротам крепости.
– Иван Тимофеевич, а можно я ещё раз к вам приду? Наверное, завтра мы пока не уедем отсюда.
– Ну конечно, приходи, дружочек! – Иван Тимофеевич был и сам рад снова пообщаться с этим пухлым, неуклюжим подростком с такой чистой и светлой душой.
В нём снова вспыхнула смутная надежда, что усилия всей его жизни не уйдут в песок, не пропадут даром.
Глава 5
Вернувшись после обеда с градоначальником, Тимур и Никита расположились в ротанговых креслах на лужайке возле дома.
Солнце клонилось к западу, наполняя двор и сад тихим переливчатым светом. Тимур выставил на стол две запотевшие – только что из холодильника – зелёные бутылки с пивом и разложил вяленую рыбу на выбор.
– Ох, красота!.. – блаженно вздохнул Никита, сделав большой глоток из покрытой седоватой испариной бутылки.
– Ты рыбку попробуй, – предложил хозяин, беря серебристую тушку и отдирая от спинки кожицу – сухую, словно бумажную. – Я эту рыбку сам ловил с одним местным любителем. Он такие места знает! А потом сам мне коптил, вялил улов. Хочешь, я с ним договорюсь, и завтра на рыбалку вместе рванём?..
– Я пока этого клопа-кровососа Игоря Константиновича не додавлю, ни на какую рыбалку не поеду. Дело закончить надо! – и Никита с упрямым стуком поставил бутылку на стол.
– Эка ты нашего дорогого мэра обозвал! – хохотнул Тимур.
– А что, разве не похож на клопа?.. Головка маленькая, брюхо огромное, и своими жадными лапками так и шевелит, так и подгребает к себе всё, что только можно… – Никита скорчил брезгливую гримасу, показывая руками, как клоп шевелит лапками.
– Несправедлив ты к Игорю Константиновичу, он же милейший человек! Просто душка! А что до денег жаден, так он же большой чиновник. А среди них немало таких.