Одни сутки из жизни обыкновенной попаданки или Мечты сбываются
Шрифт:
Поэтому, я скрепя зубы, ждала, пока ребята помогут Дереку обезвредить пулю с северным синим аконитом, которую всадила к него Кейт, чтоб её сифилис одолел. Да, я была там, за стеной и решёткой в вонючем вольере для кошек, слушала, как скулит напуганный Стайлз, и как шипит на него доведённый до точки "кипения" Дерек. А когда они ушли, стирала чёрную жижу с пола, потому, что обещала Алану, что после этого безобразия в помещении будет полный порядок. Меня не покидала мысль: смогла бы я помочь ему? Как бы на меня подействовал аконит? Что я могу сделать для Дерека?
Утром я сказала
Совсем скоро мне представилась возможность ощутить ту чёрную гадость на своей шкуре, или, точнее сказать - желудке. Дитон отвозил меня в Лос-Анджелес, где я смогла-таки излечить от отравления аконитом одного из членов стаи Девкалиона. Этому обмудку следует внимательней следить за тем, что он пьёт, даже если он думает, что алкоголь на него не действует. Жаль, что Девкалион затем его прикончил, ну, да не моё это дело, хер с ними.
Моя жизнь коренным образом изменилась. Опять. Мне заплатили столько, что я могла купить комнату и остаться в столице штата, не испытывая нужды, и не обременяя Алана. Но к советам я не прислушалась. Половину сразу отдала Дитону, потому что если бы не он, не знаю, что бы со мной вообще в этом мире было. И ещё просто потому, что видела, сколько он зарабатывает за свои услуги. Сняла в аренду комнату с террасой на чердаке. После чего твёрдо заявила, что никуда не уеду из Бейкон-Хиллс, пока там остаётся Хейл. Дитон серьёзно посмотрел в мои честные - только с ним - глаза и снова поддержал. Наверное, в раю его ожидает особая перина.
Что я сделала, когда вернулась? Правильно, - решила попробовать спасти моего дорогого хмуроволка. Через день на школу напал альфа. И у меня, чёрт возьми, получилось! Никогда не забуду, ту сумасшедшую эйфорию и восторг, когда впервые к нему прикоснулась. Если бы не откат после исцеления и необходимость прятаться, этот день можно было бы назвать лучшим в моей пустой жизни. Видеть, как хмурая морщинка между бровей растворяется, а скованное болью каменное тело медленно расслабляется и обмякает от отступающего напряжения под моими пальцами, держать его большую шершавую ладонь в своих, утешая... вряд ли это можно с чем-нибудь сравнить. Чего греха таить - ощупала его любимого почти всего, насколько позволила совесть.
И никто не задумался, откуда же Дерек взялся в лесу, спустя три дня в самый нужный момент, после того, как альфа Питер вывернул его внутренности наизнанку, и, как ни в чём ни бывало, кинулся помогать Скотту. Я уже в тот момент валялась у себя и ловила отходняки от лошадиного коктейля из лидокаина, буливакаина и роливакаина, стараясь не думать, как вся эта мудотень подействует на мои расшатанные нервы. После аконита организм восстанавливается быстрее, потому, что для меня он в отличие от оборотней не смертелен. А вот после ранений было фигово. В тот день Дитон заштопал меня в первый раз. И провёл первый урок по врачебной теории, попутно объясняя на практике, как действует каждый препарат, который он в меня вколол.
Дальше полетело по накатанной. Сначала я помогала всем, кто просил и где могла. Дитон кинул справку по стаям, и теперь - спасибо охотникам - клиенты меня осаждали. Но уже через месяц пришлось ограничить круг "пациентов", -
Алан советовал не дурить, и переехать в столицу, талдычил, что я не могу помочь абсолютно всем. Это, само собой понятно, я и не пыталась, но не могла бросить Бейкон-Хиллс. Мне нужно быть ближе к нему. Пусть наблюдать, изредка помогая в самых крайних случаях. Пусть они никогда не узнают. Пусть так. Зато я знаю, что пыталась.
Конечно, иногда меня видели, несколько раз я попадалась на глаза каждому из них. Но кто будет обращать внимание на неадекватного человека, незаметно исчезающего из поля зрения. И ладненько, нашим легче. Всё равно буду помогать. Потому, что здесь нет того беспросветного состояния, что было дома. Той липкой каши из беспомощности, бесполезности и бездействия. Здесь я из этой противной массы выкарабкиваюсь, когда вижу, как затягиваются раны, восстанавливается дыхание и сердцебиение. Это как доза на некоторое время. И каждый раз хочется ещё. В своём маниакальном "врачебном запое", я, кажется, по разу помогла им всем, не знаю, не считала...
Чтобы вылечить Скотта после нападения Виктории Арджент, пришлось отказываться от дорогого "предложения" и срочняком вылетать из Лос-Анджелеса, где у меня тогда уже появились личные апартаменты, и я начала жить на два города. Это пришлось делать очень быстро, постоянно оглядываясь на задремавшего в углу Дерека Хейла.
Один раз это даже был Стайлз. Пока Мелисса, единственная кроме Алана, кто знал, усыпила его, нужно было также быстро успеть удалить поганую опухоль из его мозга, что оставила треклятая лисица. И прощай навсегда лобно-височная деменция. Надеюсь, бедолага никогда об этом не узнает.
Даже Питер. Потому, что:
"- Ты не такая сволочь, как все о тебе думают. Как ты сам о себе думаешь, Питер. Просто хочу, чтобы ты знал, когда соберёшься искать свою дочь - её зовут Малия Тейт. Ты к ней привяжешься, хочешь ты того или нет. И не нужно крушить весь мир вокруг себя, чтобы узнать это.
– А ты не настолько слаба, как себя считаешь, - голубые глаза смотрят с иронией и непривычной мягкостью, которую может не увидеть больше никто, кроме Малии, - ты своего добьёшься, даже если весь мир будет против тебя. Хочешь, дам совет? Когда почувствуешь, что сил не осталось - не останавливайся".
До сих пор не уверенна, правильно ли я поступила, помогая ему восстановиться после воскрешения. Алан учил, что у врача не должно быть приоритетов. Мне до него никогда не вырасти...
===
Сегодняшнее пробуждение "порадовало" раскалывающейся головой, сухостью во рту и усиливающейся тошнотой. Голова болела так, что приподнятые ресницы сопровождались микровзрывами в затылке. И, похоже, глюки от фентанила продолжаются потому, что я вижу Дерека Хейла, словно только что сошедшего с моего сна, сидящего в кресле напротив дивана. С интересом взирающего прямиком на меня своим фирменным "хейловским" проедающим во лбу дыру взглядом, под которым можно признаться во всех смертных грехах, даже тех, которых не совершала. Я моргнула несколько раз. Видение не пропало.