Одни сутки из жизни обыкновенной попаданки или Мечты сбываются
Шрифт:
– А ты попытайся, - искренне посоветовал Владимир.
Я медленно поднимаюсь, а сибирский альфа, теряя терпение, подал знак бете, и тот схватил меня за шкирку, подтащив к дивану в два шага.
– Лечи, - вновь приказывает он и крепче сжимает пальцы на горле Дерека, который продолжает героически молчать, но из-под когтей на грудь выползают длинные струйки крови.
Я беспрекословно кладу руку на голову Ивана.
Наверное, я отключилась, потому, что следующее, что помню - это серьезный взгляд Дерека,
– Все знают, где ты живёшь, да?
– зло спрашивает Хейл.
– Только этот адрес. В Бейкон-Хиллс я арендую, - Господи, дура, ничего другого не нашла сказать?
Видимо, Дерек того же мнения, он хмурится, и у меня рефлекторно поднимается рука - разгладить грубую складку между бровей. Поднимается - и обмякает, вовремя одумавшись.
– Алан?
– спрашиваю я, окончательно просыпаясь.
– В порядке, внизу, с ними, - отрывисто отвечает Дерек, - Ты совсем ненормальная?
Кто бы спорил. Нормальная бы в этом мире не оказалась. Я ошибка природы. Или пьяного акушера. Или какого-то пьяного создателя.
– Извини?
– зачем-то извиняюсь я. Наверное, он не злился бы, если бы не была виновата.
– Я бы добавил, - легко соглашается Хейл, наклоняется ниже, и снимает с моей головы поднадоевшую тряпку.
Его тяжёлая тёплая рука ложится на мой лоб, его взгляд пытается прожечь во мне кратер величиной с планету, и я почти почувствовала вину. Почти. Если б меня сейчас не одолевало нагромождение термоядерного коктейля других... чувств. Просто, его кисловатый, терпкий запах с привкусом кофе пробирается в ноздри, и это настолько сильно, что я просто не могу... Как если бы вы много лет мечтали увидеть Везувий и тут вас забрасывает точно в жерло. Мне приходится прикрыть глаза, чтобы скрыть выступающие слёзы.
– Слишком близко, - всхлипываю я.
Он послушно отодвигается, но твёрдая ладонь всё ещё лежит на моём воспалённом лбу. Открывает рот, чтобы ещё что-то спросить, а я открываю рот, чтобы найти объяснение моему поступку, которое не будет выглядеть как ложь. Мне так много хочется сказать ему в эту минуту, потому, что я всё ещё под воздействием его близости. И в этот охуетительный момент, самый прекрасный мой момент, который может никогда и не повторится - зазвонил телефон.
О, пожалуйста, неужели этот день никогда не закончится!
Борясь с желанием впечатать в стену эту маленькую звенящую пластиковую тварь, я отвечаю на звонок. Единственный человек, кроме Алана, у которого остался мой номер, кто мог позвонить - Мелисса МакКолл. Её звонки точно нельзя игнорировать.
– Куда собралась?
– спрашивает Хейл, забирая у меня телефон, когда я делаю попытку подняться с дивана.
– В Бейкон-Хиллс. Отец Стайлза умирает, - тихо отвечаю я.
Дерек надавливает своей тяжёлой рукой на мою голову, придавливая к подушке. Его жёсткая ладонь такая тёплая, я готова вечно лежать, если он её не уберёт, но не могу: у стаи Скотта разборки с врачевателями страха. Раз
– Ты с ума сошла?
– Хейл в словах никогда не церемонится.
Я сделала ещё одну попытку сесть, и меня снова безжалостно толкнули назад.
– Ляг.
– Это отец Стайлза. Если он умрёт - парень останется совсем один. У него нет матери, если ты помнишь, - взываю к сердцу, которое он закрыл ото всех давным-давно. Мой хмурый, несчастный, большой волк.
– Конечно, помню, и уверен, что он протянет до завтра, - всё равно, что бить кулаками по бетонной стене. Как ты не понимаешь: больше всего мне бы хотелось сейчас остаться здесь, на этом диване, с твоей шероховатой ладонью на моём лице, от которой по телу разносятся волны горячих мурашек. И говорить, говорить... Но я не могу!
– Он может не протянуть до вечера, - не сдаюсь я, и снова поднимаю голову, заставляя себя игнорировать его руку, и она вдруг медленно сползает, когда я сажусь, оставляя после себя глухой отголосок печали от потерянного тепла. Да уж, не так я представляла себе наш первый разговор.
Байка валяется на паркете у изголовья. Алан, очевидно, позаботился - раздел меня до майки, сменил повязку, снова накачал наркотой, если я так спокойно встаю. Значит, я лежала больше шести часов. Спину больше не печёт, боль терпима. Странно, раньше на это уходило не меньше недели. По крайней мере, могу одеться без посторонней помощи, - думаю я, ныряя головой в горловину, осторожно просовываю руки в рукава, ожидая новых вспышек пламени на спине, но их нет.
Хейл наблюдает, как я озираюсь в поисках телефона, куда-то им же заброшенного, чтобы заказать билет и вызвать такси. Я прекрасно понимаю, что не найду альфу здесь когда вернусь. Если вернусь. От этой мысли всё вокруг внезапно становится темнее. Хуже всего, что я не буду даже знать, где искать его.
Мне нужно собрать всю мою тщедушную смелость, какая есть, чтобы сказать ему следующее:
– Дерек, я...
– Оспидя, размазня, давай, выдохни и скажи это!
– Ты можешь позвонить Алану, если что-то случится? Неважно что, хоть что-нибудь. Чтобы я могла помочь.
Чтобы я тебе могла помочь.
– Я подгоню машину, - говорит он, протягивая руку мне за голову и стаскивая со спинки дивана свою чёрную куртку. Мой телефон из кармана его штанов летит прямиком мне на колени.
– Будь готова через минуту.
На миг я даже онемела.
– Ты... что сделаешь?
– просто взрыв мозговой ткани. Настолько невероятно, что разум отказывается принимать.
– Дерек, ты ничем мне не обязан, - я практически шепчу, весь воздух в лёгких давным-давно кончился.
– Ты ничего никому не должен, кроме самого себя. То, что я тебя подлечила - это мой выбор. И ты точно не должен помогать, только потому, что я таскаюсь за тобой. Это не твои проблемы, мои, понятно?