Одни сутки из жизни обыкновенной попаданки или Мечты сбываются

Скворич Юлия

– Де... Что... Ты тоже летишь здесь?

– Нет, ты летишь здесь, а я лечу биснес-классом, - и снова иронично приподнятые брови, а в глазах смешинки.
– А ты спать обещала.

Шта?.. Чёрт! Когда он успел купить билет?!

– А... ага, - опять мямлю я. И следующие несколько минут я глазею на шторку, за которой они скрылись, словно могу что-то разглядеть сквозь неё. Пока сон и усталость окончательно не одолевают,

и глаза закрываются. Меня будят только чтобы накормить, и перед посадкой.

До больницы с его умением и безумием вождения мы добрались минут за семь. Он открывает входную дверь толчком широкой ладони, перед моим лицом. И я безумно благодарна ему за всё это, - я начинаю чувствовать, что самостоятельно, скорее всего, не добралась бы. Потому, что каждый следующий шаг забирает силы. Но, каким-то образом мне удаётся скрывать это.

– Стой, - останавливает он меня в коридоре, ловя за локоть. Стальные пальцы сжимаются чуть выше локтя. Я слегка покачиваюсь, и опираюсь на стену. Чёрт.

– В чём дело?
– спрашиваю, думая, что на руке от пальцев этого терминатора точно останутся синяки.

– Ты уверенна в том, что делаешь?

– Конечно, - что за странный вопрос?

– Похоже, это опасно, - говорит он, но я по-прежнему не могу понять, ведь всё это не опаснее, чем обычно для меня. Мне бы до палаты добраться, а там оклемаюсь, не в первый же раз.

– Я помню тебя в крыле для каматозников, - внушительно произносит Хейл, в доказательство отрывая меня, борющуюся со слабостью, от стены.
– Ты на своих ногах не стоишь.

Бл-я-я-ять...

– Ты запомнил...

Да уж. Наверное, трудно забыть, когда на тебя сморят таким взглядом. Хейл - сейчас именно Хейл, а не Дерек - хватает за второе плечо, и сверлит строгим взглядом.

– Ты можешь контролировать это?
– он сводит брови, принимая устрашающий вид.

– Да, - без промедления отвечаю я, ведь это почти что правда.

– Ты остановишься, когда его жизнь будет вне опасности?

Господи, ну, сколько можно! Он, что, в самом деле, принимает меня за самоотверженную дурочку? Неужели всё, что он узнал, не убедило его в обратном?

– Дерек, я не Скотт и не могу спасти всех, и я это понимаю, если ты об этом, - терпеливо объясняю, думая, что каждая секунда может быть на счету.

– Конечно, только пока сама дышишь, - с сарказмом произносит он, оценивающе окидывая меня взглядом. Не в мою пользу, разумеется.

Долгий взгляд, длиной в вечность. Я уже готова сделать, всё, что он скажет. Боже, соберись, не будь тряпкой.

– Ладно, где он?
– Хейл нехотя отпускает мою руку.

– В восьмой палате.

Шеф Стилински на больничной

кровати выглядит в своём чернушно-фактурном покрытии так колоритно, что хоть сейчас ужастик снимай. А Стайлз... Стайлз на стуле у кровати, держит отца за руку, носом в простыне, забывшись в тревожной дрёме, и вид у него немногим лучше отца. Бледный, с чёрными кругами вокруг глаз. Сколько же он не спал?

Не решаясь никого будить, подхожу с другой стороны кровати. Быстрый взгляд на недовольного Дерека, моё притяжение - и хватаюсь за руку шефа Стилински, всю сплошь испещрённую сеткой чернильных вен. Привычный ход действий успокаивает, помогает сосредоточиться, и "чернила" начинают втягиваться в мою руку вместе с дурнотой, головной болью и зверским холодом.

Когда их почти не остаётся, меня насильно отрывают от неподвижного шерифа.

Зрение рассеивается от слабости, фокус теряется почти полностью. Тело ломит. Шеи касается твёрдая прохлада и больно колет. Руки бы оторвать этой медсестре с когтями. Стараюсь не морщиться, и через секунду сердце ускоряет ритм раза в два.

– Эфедрин, стимулятор, как просил, пол дозы делаю сейчас, вторую половину через восемь-десять часов, когда доберётесь, - инструктировал Алан, вручая Хейлу ампулу и медицинский пистолет.
– Колоть нужно в яремную артерию.

– Дерек? Как ты здесь оказался? Кто это?
– голос Стайлза.

Резкость частично возвращается. Мощную штуку он мне всадил, можно ещё десяток таких ампул про запас? Я приподнимаюсь, силясь увидеть шефа Стилински, но вижу загораживающего его взъерошенного Стайлза, - проснулся.

– Идиотка, которая спасла жизнь твоего отца, - отвечает ему Дерек не давая подняться, он заглядывает мне в лицо, словно ожидая чего-то.

– Кто? Чего?
– лепечет Стайлз.
– Что происходит?

Я хочу всё объяснить, кажется, даже есть на это силы, но не успеваю, меня сгибает пополам. Изо рта выплёскивается чёрная густая бодяга, по консистенции напоминающая грязь, и на вкус хуже, чем аконит, мать его, мать-и-мачеху. Вот гадость-то! И только не здесь, блин, не при Дереке же! Вот и яд химеры попробовала...

– Чёрт, что это за дрянь?
– это от Стайлза.

– Блять...
– над ухом тихое от Дерека. Он всё ещё держит меня за плечо. Ни разу не слышала, как он матерится. Интересно почему. Мысли путаются и ускользают от меня, прежде, чем я успеваю их подумать. Остановите кто-нибудь эту карусель...

– Стайлз?
– это шеф, даже могу увидеть, что цвет лица у него уже живее. Пришёл в себя.

– Папа?
– у Стайлза в глазах блестят слёзы. Чувствую, как щиплет глаза. Господи, только не это. Терпеть не могу таких сцен, не хватало ещё и мне здесь разреветься. Боже, умоляю, избавь меня от ещё одного позора перед Дереком.

– Дерек, не знаю, как ты узнал... спасибо...
– бормочет голос Стайлза, я с трудом его слышу, он ускользает и снова появляется.