Одни сутки войны (сборник)
Шрифт:
Майор Зайцев уж если брался за дело, то брался всерьез. Нужные документы отрабатывались тщательно, с подлинным штабным шиком — на отличной бумаге, четко, грамотно и обязательно красиво.
— Хорошо. Сегодня ночью просмотрю, подумаю. Потом согласую с начальством и, если все ляжет как надо, утром приеду — проверим на местности, — решил Лебедев.
Но думать подполковнику Лебедеву пришлось долго. Как он ни прикидывал по карте варианты дневного поиска, получалось, что они ненадежны. Слишком много случайностей могло повлиять на исход.
Воздушные разведчики с затаенной гордостью разложили перед подполковником довольно четкие фотографии. К стыду своему, Лебедев не слишком уверенно разбирался в смутных тенях и штрихах, из которых складывалась оборона противника. Воздушные разведчики знали, что общевойсковые командиры еще не привыкли работать с фотодокументами, потому несколько снисходительно растолковывали, «поднимали» значение пятнышек и теней; дешифровальщик оказался опытным, как бы наделенным внутренним, поэтическим видением, и оборона врага раскрывалась глубоко и полно.
Увлеченный тонкой, образной работой дешифровальщика, Лебедев быстро схватывал не только основные детали обороны противника — мысленно он связывал их с привычными значками и цветными линиями на обыкновенной топографической карте, — но и крохотные детальки, паутинки тропок, ведущих к жилым землянкам, конусы от выстрелов перед тщательно замаскированными и потому невидимыми на снимках артиллерийскими батареями, расплывчатые тени от дзотов и многое другое, что может увидеть только опытный, специально натренированный глаз.
И как истый штабной офицер-разведчик, Лебедев, сам того не замечая, шел гораздо дальше, потому что в его мозгу уже сложилась и жила подлинная картина передовой. Она постоянно накладывалась на снимки, и Лебедев поначалу не слишком уверенно, а потом все убежденнее отмечал:
— Здесь тоже должен быть дот.
И дешифровальщик, красивый парень, с острыми усталыми глазами, поглядывая на своих начальников, пожимал плечами и снисходительно отвечал:
— Возможно, но мы не обнаружили.
— Посмотрите как следует. Я в этой чертовщине еще не разбираюсь, но дот должен быть.
И он находился. Артистически замаскированный, намертво слившийся с местностью. Увлекаясь, Лебедев внутренним зрением видел то, что не могли увидеть авиационные офицеры. Они все чаще и чаще переглядывались, через лупы всматривались в фотоснимки: объекты, которые требовал от них Лебедев, не находились.
— Пустой номер, — махнул рукой майор-летчик.
— Должны быть, — убежденно говорил Лебедев. — Должны!
Он верил, что именно здесь, на этом вот склоне, должен располагаться наблюдательный пункт противника, а в устье лощины — дзот, или, как говорил подполковник, «узелок» сопротивления: лощина должна быть перекрыта огнем. Лебедев говорил убежденно, и эта убежденность смущала авиаторов. И напрасно.
Подполковник
В какое-то мгновение Лебедев почувствовал, что ему не верят, смотрят на него как на обыкновенного выскочку, и на секунду обиделся. Потом попросил:
— Этот район вы, вероятно, снимали не раз, дайте другие снимки. Хорошо бы утренние, сделанные при солнечной погоде, и вечерние: многое прояснят тени.
Нехотя, словно показывая, что это их последняя уступка въедливому подполковнику, один из младших офицеров пошел за снимками и скоро вывалил их на стол целый ворох. Лебедев и дешифровальщик, которого заинтересовал ход рассуждений подполковника, копались в них и постепенно находили то, чего никогда не видел Лебедев, но в чем был уверен. Молчаливый майор-авиатор, искоса поглядывая на Лебедева, который, отбирая снимки, делал пометки на карте, спросил:
— Вы умеете платить долги?
— Какие долги? — удивился Лебедев.
— Обыкновенные. Мы потратили на вас часа три. Оторвались от основной работы. Могли бы и вы уделить нам несколько часов?
— Если требуется…
— Требуется! Нужно прочитать несколько лекций и провести практические занятия с нашими офицерами. Мы ведь на все смотрим… свысока. Вы — с самого низа. Мы знаем, как ведет себя воздушный противник, а вы — на земле. А работаем-то мы на вас. Значит, нам нужны еще и ваши знания, ваши методы обнаружения противника. Понятно?.. Человек вы дотошный и мыслящий. Сможете?
— Смогу, — сказал смущенный Лебедев. — Только вы официально обратитесь к моему начальству.
— Само собой.
Подполковник уезжал от летчиков с кучей фотоснимков и уверенностью, что дневной поиск не такое уж невероятное дело — обнаруживались подходящие места.
5
Рано утром подполковника Лебедева вызвал командующий армией. Начальник разведки полковник Петров несколько удивился вызову: он лично и совсем недавно докладывал командарму обстановку. Значит, дело не столько в разведданных, сколько в самом Лебедеве. И это настораживало. Отправляясь к командарму, подполковник перехватил испытующий взгляд Петрова.
«Неужели старик ревнует? — подумал Лебедев. — Столько времени знаем друг друга, и вдруг…»
Командарм встретил Лебедева суховато и прежде всего осведомился, каким образом он попал к авиаторам.
— Что-то раньше я у вас такой прыти не замечал.
— Товарищ генерал, мы готовим дневной поиск, и я попытался использовать и этот резерв сведений.
— Ну и каков же этот резерв?
— Я убедился, что мы не всегда по достоинству ценили материалы авиаразведки. Они очень перспективны.