Одни сутки войны (сборник)
Шрифт:
Как старший по званию, Лебедев хотел было ответить, что все это ерунда, что побеждает храбрый, а не выдуманное оружие, но Матюхин опередил его.
— Почти правда. И не то еще появится, но вам этого не узнать — вовремя сдались.
Лебедев вспомнил слова командарма и попросил Матюхина показать насадку в действии. Вместе с Грудининым они ушли в лес, и майор сам испробовал насадку.
— Сильна… — сказал он и задумался, потом усмехнулся: — Фашисты тоже кое-что придумали… Наши захватили легковушку. Бронированная, с пуленепробиваемым стеклом, с пулеметом. По-видимому, использовалась как подсадная утка.
— Неясно, — перехватывая взгляд Сутоцкого,
— Между тем крайне просто. Ползет такая легковушка по дороге, в одиночку, переваливаясь, с обязательным офицером на сиденье, и каждому партизану или разведчику наверняка захочется прихватить этакий безобидный трофей и такого важного «языка». Обстреляют. А пуля ее не берет. Гранатой — а у нее днище бронированное и шины из сплошной резины, густматики. И риска почти никакого, и разведка проведена: в этом районе действуют разведчики или партизаны. Вызвать по радио моторизованные подкрепления — раз плюнуть, а любой засаде — капут. Умно…
Так вот какую машину-приманку хотел захватить Сутоцкий!
— Интересно, — протянул Матюхин. — Следует учесть. — А про себя решил: вместе с Сутоцким ему будет трудно…
Они догнали на трофейных машинах свою роту. Матюхин по приказу Лебедева написал подробный отчет, особо остановившись на тактике снайпера, вооруженного насадками для бесшумной стрельбы, потом опять включился в боевую работу.
Он ничем не напоминал Сутоцкому об их разговоре в тылу врага, но при первом же случае попросил капитана Маракушу перевести Николая в другой взвод.
— Разведчик он хороший, но…
— Но двум медведям в одной берлоге тесно? Ладно. Так и сделаем.
Шли бои. Немцы подтягивали резервы, огрызались, и наступление замирало. Майор Лебедев все чаще и чаще писал письма в Радово, но не знал, увидит он Дусю или нет…
В дивизии Лунина все еще разыскивали без вести пропавшую группу разведчиков. Ни Матюхин, ни даже Лебедев так и не узнали, что пропавшие, приняв на себя удар разыскивавших Матюхина немцев, позволили ему выполнить задание.
Что ж, таков закон войны. Даже погибая, помогаешь кому-то выполнить приказ.
ДНЕВНОЙ ПОИСК
1
Пришли зазимки.
Небо стлалось над притихшими лесами — праздничными, раскрашенными. Высохший бурьян по ночам покрывался инеем, а к полудню посверкивал росинками. Окаменевшие глиняные брустверы траншей сочились противной, липкой слизью.
Настроение в отдельной разведывательной роте капитана Маракуши устоялось отвратное: три ночных поиска по захвату «языка» и три неудачи — восемь убитых и почти два десятка раненых.
Впрочем, неудачи преследовали не только эту роту. Гибли разведчики и в других дивизиях и полках.
Наступление выдохлось перед очень хорошей, может быть даже отличной, обороной противника, Врытые в землю литые стальные доты — «крабы» [5] , дзоты, проволочные заграждения в несколько рядов — и на обычных, и на низких кольях, и внаброс. И все густо усыпано минами — извлекающимися и неизвлекающимися, нажимного и натяжного действия и еще черт-те какими.
5
«Крабами»
Что делалось за этой стеной, никто в сущности не знал. Какие части занимали оборону противника, каковы их состав и вооружение, откуда они прибыли и куда собираются передвигаться? Последнее особенно беспокоило не только штаб армии, но и фронта.
Севернее оборонительного участка армии советские войска несколько раз пробовали прорвать укрепленные позиции врага и выйти в тыл уже полуокруженного с осени старинного русского города, но сделать это не удавалось.
Как только намечался успех, появлялись резервы противника, и он восстанавливал положение. Перебрасывать резервы ему не стоило особого труда: вдоль линии фронта проходили две рокадные дороги — железная и шоссейная. Из глубины, по данным дальней и стратегической разведок, резервы не поступали. Значит, они черпались за счет местных сил. Где же они располагались?
Разведывательное управление штаба фронта теребило армейский разведотдел, а замначотдела подполковник Лебедев жал на разведотделения дивизий. Но удача не приходила. Слишком чутка оказалась ночная оборона противника, слишком надежно и хитро прикрывалась она инженерными сооружениями.
Поскольку задача так и оставалась невыполненной, капитан Маракуша знал, что в ближайшие дни ему опять придется посылать людей в поиск. Ничего нового он придумать не мог и потому сделал то, что делал не раз: вызвал к себе лейтенанта Матюхина, разложил на столе карту своего участка обороны и приказал ординарцу заварить крепкий чай. Капитан готовился к долгому разговору.
После похода в тыл врага и действия во время наступления положение молодого командира первого взвода Андрея Матюхина в роте упрочилось. Когда пришел приказ о присвоении ему очередного звания, в роте одобрительно решили: «Теперь пойдет вверх… Раз уж полоса такая счастливая, значит, все, пошел».
В роте Матюхина-офицера приняли…
Пожалуй, единственным, кто не вполне разделял общее мнение, был старшина Николай Сутоцкий. Отмеченный после возвращения вместе с Матюхиным из тыла противника орденом Славы второй степени и назначенный помощником командира третьего взвода, он злился на Матюхина не без оснований.
В первом поиске погибли командир третьего взвода и разведчик. Затем за «языком» ходил второй взвод, и тоже безрезультатно. Казалось, по справедливости следующий поиск должен был возглавить командир первого взвода Матюхин, но командир роты рассудил иначе. В поиск опять пошли разведчики из третьего взвода, уже под руководством Сутоцкого, и тоже понесли потери, вернулись ни с чем.
А взвод Матюхина по-прежнему вел наблюдение на переднем крае.
Капитан Маракуша понимал, что горячий Сутоцкий кое в чем прав, но не придавал размолвке двух проверенных общей задачей и общим риском товарищей особого значения. Ему казалось, что соревнование в боевой деятельности не мешает службе. Кроме того, Маракушу смущало, что в тылу противника обстановка поисков постоянно складывалась в пользу Матюхина. Капитан отдавал должное Матюхину — он умел использовать обстановку. Больше того, капитан понимал, что молодой офицер обладает и нужной выдержкой, и чувством риска. О мужестве, смелости и находчивости Андрея капитан Маракуша попросту не думал — это необходимые для разведчика качества, без них разведчику не прожить.