Офисный планктон или РУсалки тоже плачут

Лазарева Светлана

— Надо!

— Жуть как хочется насладиться зрелищем! — Алена довольно пискнула. А я подозрительно покосилась на нее.

После вчерашних мучений: страхов, попадания воды на кожу ног (не очень-то хотелось мгновенно становиться русалкой у всех на виду), лежания в закрытой колбе, стрижки и о-о-о — депиляции (отвратительное словечко, как и суть процедуры), — я чувствовала себя сносно. Кожа блестела и переливалась, впитав немного искусственного солнышка, глаза мерцали затаенной грустью, не иначе как от пережитых страданий, а тело чувствовало комфорт и удобство в белой удобной блузе и черной юбке-карандаше. Уверенности в себе придавала и жемчужина, упакованная в легкую серебряную оправу и гордо расположившаяся на тонкой цепочке в ложбинке груди. Ну, просто не смогла пройти мимо витрины с подходящим украшением.

Единственное немного пугало — это волосы. Точнее, их странный окрас, проявившийся после легкой тонировки (еще одно новомодное слово в моем лексиконе). Несколько толстых прядей светились серебром, не желая приобретать новый оттенок. И самое странное, они иногда светились, точно так, как у магов Андалусии в момент ворожбы. Конечно, учитывая блондинистый цвет волос, белесые локоны не бросались в глаза, но сам факт их наличия завораживал. Сельди, владеющие даром, имели седые пряди от рождения. Именно это являлось отличительной чертой магов в нашем мире. Я же, не обладающая ни каплей магии, на такое природное отличие претендовать не могла. И, скажем прямо, не желала. Но волосы, частично изменившие цвет, спросить меня забыли. Впрочем, наличие седых прядей может означать не только магию, внезапно проснувшуюся внутри меня, но и нервы, слегка расшатанные в преддверии перемен.

— Ну что ж, в добрый путь, — произнесла я и накинула куртку на плечи. Наша небольшая компания потянулась к выходу.

А на чем я остановилась?. Ах, да. Вот так и начался мой персональный кошмар, грозивший не только полностью изменить цвет волос, но и капитально разрушить нервы, кое-где заметно ослабленные и пришедшие в негодность. Дамы проводили меня на место «казни» и ловко испарились, оставляя на произвол судьбы. Правда, предварительно научили пользоваться прибором, называемым телефоном. Если аналог компьютера в моем мире имелся и даже внешне походил на это устройство, правда, функционировал с помощью магии, то такого аппарата, как телефон, не было и в помине, о чем я и пожалела, когда услышала оглушительную трель. Одним словом, успели совершить невозможное — научили бедную сельдь «преимуществам цивилизации».

Итак, новая жизнь началась с противного дребезжащего звона и громкой, уверенной поступи босса, влетающего в родной кабинет со скоростью голодной акулы, несущейся за куском окровавленной плоти. Я помнила свои обязанности и, замерев у секретарского столика, улыбнулась, нацепив очаровательную улыбку. Губы слегка подрагивали от нервного напряжения, а коленки тряслись, содрогаясь и вибрируя. Кофе, приготовленный по рецепту Аглаи, стоял на столе и ждал своего часа. Внутри меня все клокотало и сжималось. Это душа, дрожащая от страха, пыталась дать деру из моего преображенного тела. Раздался щелчок закрываемой двери и понеслось…

Я принимала бесконечные звонки, носилась по поручениям босса, как бешеная ставрида и постоянно выслушивала издевки, направленные в мой адрес. Руслан Олегович не стеснялся в выражениях, свои негативные эмоции так же выражал совершенно свободно, без толики стеснения. На мою очаровательную мордашку он не обратил ровным счетом никакого внимания, лишь кивнул, обозначая успехи в наведении порядка на голове, продолжая задевать фибры моей души своим «роковым» взглядом, пронизывающим насквозь. Святой Урсул, я только сейчас поняла, как глубоко влипла. И лишь надежда на то, что я когда-нибудь вернусь домой, грела сердце, вызывая улыбку на лице. Поэтому я только улыбалась и старательно кивала на все замечания — лишь бы не уволил.

Усилиями Аглаи моя внешность преобразилась. Светлые, пушистые волосы обрели форму и красоту, тело потеряло бледность, а губы, старательно подкрашенные прозрачным блеском, мерцали. Худо-бедно я решила свои проблемы, да и были ли они у меня, потерявшейся среди миров?. А вот у босса они точно были. И не с внешностью, а с характером. Вечно сосредоточенный на работе, он никогда не улыбался, не шутил, и тени эмоций не отражались на его лице. Как можно так жить?!

Я снова и снова задавала себе этот вопрос, в очередной раз приходя в офис и смиренно ожидая появления Руслана Олеговича Потапова, босса всея Руси (Да. Да. Я не теряла времени даром!) Вот и сейчас я замерла в «предвкушении» утреннего разбора полетов. По утрам начальник всегда прибывал в отвратительном настроении и любил попортить жизнь всем встретившимся

на пути. Офисный планктон, очень близкое и родное название сотрудников компании, знал о надвигающемся цунами и поэтому «сушил ласты» где-то в труднодоступных местах. Только я, бедная и несчастная, улыбалась, глядя в глаза разрушительному катаклизму. Но сегодня был особенный день — день, когда бедная сельдь почувствовала магию в своем теле и, кажется, обрела надежду на будущее существование. Я вся сияла и лучилась, энергия и сила так и струились вокруг меня, заглушая все негативные эмоции.

Легкой летящей походкой босс направился ко мне, мягко пружиня своими шикарными ботинками. Не то чтобы я удивилась или испугалась, нет, просто как обычно впала в полнейший ступор. Движения стали замедленными, тягучими, а желание что-либо делать на благо новой родины практически испарилось. А вот жажда пялиться на прекрасный образец мужской особи никуда не исчезла, лишь усилилась. Как же мне захотелось почесать плавник, вот так запросто взять и почесать с громким приятным хрустом, расправить каждую складочку оранжевого хвоста и нежно, любовно перебирая его в руках, почесывать, довольно мурча. Но мечтам сбыться не суждено, босс, он же жалкий человечишко (в моих мыслях), упрямо вздернув подбородок и прожигая недовольным взглядом, рявкнул, видимо, уже не в первый раз:

— Ассоль, очнитесь. Вы уснули. Кофе. Через пять минут, — и нервной размашистой походкой проследовал в свой кабинет, естественно, хлопнув дверью так, что заложило уши.

Определенно, я его бешу. Нет, ну, правда, что я такого успела натворить. Подумаешь, немножко задумалась, но ведь было над чем, в конце концов. Впрочем, меня он тоже бесит, да. Аглая, только что нарисовавшаяся в дверях, нервно захлопнула их с той стороны. Сбежала?. Вряд ли, скорее притаилась.

— Соль, не переживай. Руслан, он всегда нервный по понедельникам. Сама понимаешь, в выходные большая нехватка свеженькой крови, бедняжка работает в гордом одиночестве… — тихонько подбодрила меня Аглая, успевшая вовремя убраться с дороги босса.

Договорить я не дала, счастливо воскликнув:

— Так он вампир! — лицо освятила загадочная улыбка и тут же скуксилась, когда услышала продолжение речи.

— Солька, ты меня поражаешь. Он не вампир, но кровосос, тот еще. Но ему можно, он такой красивый! — восторженно произнесла «величайший экономист» и по совместительству моя сожительница и спасительница. — Сколько раз говорить у нас только люди обитают и никаких эльфов, гномов и прочей живности.

Лицо человечка скорчила загадочное, возвышенное такое. Романтика одним словом — девичьи мечты. Но я-то знала, что Аглая издевалась. Хитро прищуренный взгляд и слегка вздернутый кончик рта — кажется, издевались надо мной.

— Аглаша, иди работай, а? — специально назвала ее так, зная как бесило такое обращение девушку. — Несмотря на то, что ты гений по местным меркам, думаю, мое персональное чудовище все же уволит тебя за безделье и треп во время, — взглянула на часики на собственном столе, — уже как восемь минут рабочего времени.

— Злыдня. С кем поведешься, от того и наберешься, — и девушка рванула восвояси. Далеко-далеко в специально выделенное место — акустический зал.

А я тихонько вздохнула и промямлила:

— Сегодня знаменательный день — ровно четыре месяца, как я здесь.

Да, я побила местный рекорд по выживанию в этой приемной. Но я не радовалась. Мне было грустно и очень одиноко. Не смотря на присутствие в моей жизни Аглаи и кота, прозванного мной Бегемотом. Магия, спавшая в моем теле, тихонько просыпалась, заставляя верить в светлое будущее. Средства на поездку в Париж копились, и вроде бы жить можно и так, особенно если нет другого выхода, да как-то не получалось. Я постоянно чувствовала себя чужой в этом мире, и никак не могла найти себе места, ощущая беспомощность и острую необходимость в чьем-то участии. Может быть поэтому, а может из-за чего-то другого я старалась задерживаться на работе подольше, пытаясь по мере своих сил выполнить все задания, какими в огромном изобилии снабжал меня босс. Да, я откровенно пыталась выслужиться, быть полезной и не лишиться работы, в последнее время ставшей мне необходимой. А как иначе — ведь на данный момент именно она была той тонюсенькой ниточкой, связывающей меня с прошлым и одновременно толстым канатом — надеждой на будущее.