Огнем и Словом
Шрифт:
— Все, кто полезен Братству, и на меня работают, должны работать. Я удалил его, поставил на сложное направление. Но видишь ли ты, сколько железа стала давать Выкса? — сказал я, пока еще только догадываясь, сколько именно металла выдает этот городок. — Если бы не этот городок, то смогли бы поставить две братских мастерских только бронных, а еще инструментарную, еще и оружейную?
— Но он предатель! — воскликнул Яким.
— Меня не предал. Когда я был у твоего отца, пришел, чтобы не допустить того, что произошло, меня и моих людей полонили. Били, пытали. Так что, Степан Иванович оказал мне не радушный
— И все же, я остался живым из-за земли, что за мной закрепили? — последовал очередной для меня не удобный вопрос.
— Отчасти. Да, земли твои, что нынче у Братства, важны. И это я добился того, чтобы сирот не обидели и оставили наследство. Благодаря этим землям, и не только по этому, ты сможешь двигаться выше, стать, возможно, тысяцким со временем. Но и христианское милосердие сыграло свою роль. Покойный князь Юрий Владимирович был готов и тебя и Улиту убить, спас я. Будь за это благодарен, — сказал я и замолчал, предоставляя возможность парню все осмыслить.
Была сказана полуправда, только в такую можноповерить. Когда вокруг одна лишь ложь, скоро доверие исчерпывает себя, и на его смену приходит сомнение, оно рождает подозрительность. А если человек будет искать фальшь, он ее найдет даже в правде, это, опять же, вопрос веры. Но при поиске доброго, лишь доброта будет видеться вокруг. Это вопрос восприятия. Я давал шанс Якиму верить в правду, что в его судьбе было добро.
— Воевода, — встав с лавки и поклонившись, начал говорить Яким. — Я понимаю, что повел себя, словно юнец. Но я осмелюсь еще тебя просить. Бери меня в походы. Я многое уже выучил, но без походов, мне не стать воином.
— Слово даю свое. Приставлю твой десяток к Ефрему. Он уже перерос то, кем являлся при мне, станешь помощником и защитником мне. Согласен? — сказал я.
— Дело воина исполнять приказ, посему не важно, согласен ли я, но спаси Христос за назначение, — сказал Яким.
Я встал, ведомый непонятным для меня порывом, подошел к парню и обнял его по-отечески.
— Все, ступай учиться. Скоро будут походы, мне нужен рядом мудрый и знающий десятник, — сказал я, похлопывая парня по плечу.
Яким ушел, а я приказал затопить баню. Зря приказывал, она уже была почти что готова. Так что пошел смывать дорожную пыль. Благо на кораблях-дромонах было много мыла, не душистого, даже вонючего, но мыла, так что чем мыться нашлось. А вообще, нужно бы озаботиться производством мыла.
— Не прогонишь? — спросила Маша, заходя в баню.
— Прогоню, — решительно сказал я. — Что удумала? Рожать скоро, а ты в баню?
— Так ты приехал и… — недоуменно сказала жена.
— И потерплю, дождусь, когда можно будет с тобой миловаться, и уже после так отмилую, чтобы надолго запомнила, а на следующий день освежу тебе память, — усмехнулся я.
Теса ушла в смешанных чувствах. А я почувствовал, что может и зря отказался от женских ласк. Не обязательно же… Нет, я не животное, потерплю.
А на утро началась работа. Много работы. Шла посевная и я собирался проконтролировать этот процесс. В принципе, основные требования к ведению хозяйства соблюдались. Люди, увидев, насколько
Зерно под посев отбиралось и это уже во второй раз. По идее, урожайность должна только расти. Тут же вопрос и о том, чтобы зерно взошло, для чего его нужно было хранить семена в нужных условиях. Мы еще раньше построили три зернохранилища и можно рассчитывать на то, что зернышек с червоточинкой не будет.
Собрав вокруг себя аж семь старост, которые передвигались на телегах, скорее даже похожих на колесницы, я объезжал поля. Озимые уже поспевали, что не могло не радовать. В этом времени, с его климатическим оптимумом, озимые не только дают куда как больше урожай, чем яровые, но еще поспевают ко второй половине мая, что дает возможность использовать эти поля еще раз.
Вот и сейчас планировалось после уборки озимых сразу же засадить репу, свеклу, капусту или лук. Они должны успеть дозреть, а после этот участок останется «под паром». Получится, что с одного поля мы собираем два урожая.
Знатная рожь уродилась. Даже сейчас, по еще до конца не созревшим колоскам можно сказать, что урожайность озимых составит не мене сам семнадцать. Это феноменальный результат. Старожилы говорят, что такой урожай можно было собирать на этих землях только когда создавали первые ляды — сжигали лес для создания полей.
Возможно, что высокий урожай озимых связан не только с тем, что зима для них была идеальной, со снегом, не мерзлая, после было много воды, а еще и потому, что на поля были высыпаны в немалом количестве пепел, что собирался со всех печей и очагов. Так же не пожалели и очень ценного навоза.
Как бы это смешно не прозвучало, но отходы деятельности что свиней, что коров и птицы — это ценнейший ресурс. Его не хватает на все. Так, к примеру, часть навоза уходит под селитряные ямы, а другая часть, не факт, что большая, идет на нужды сельского хозяйства. У нас большое поголовье скота, а еще идет огромный караван и там коров, коз и всякого рода иной живности, включая мулов, много, очень много. Наверное, такой караван я бы сравнил по богатству и количеству скота с очень богатой половецкой Ордой.
Что касается мулов и лошаков, которых так же Братство гонит на Северо-Восток Руси, то я считаю, этих животных не полезными, а очень полезными. Мулы выносливые, менее прихотливы в содержании, чем кони, что удешевляет животное, но без потери необходимых в хозяйстве качеств. Они и вьючные и гужевые, лишь одна проблема существует — они бесплодны уже в первом поколении.
О такой особенности мулов я узнал только в этой жизни и только в Византии. Мулы не самовоспроизводятся. Так что будем скрещивать ослов и лошадей самостоятельно, ну и для этих нужд гоним много ослов. С нашим искусственным оплодотворением не так и сложно будет поддерживать большое поголовье мулов в хозяйстве. И это, по моим скромным прикидкам, улучшит сельское хозяйство, если привести многие показатели к общему знаменателю, на семнадцать-двадцать процентов.