Огнем и Словом
Шрифт:
— Христианство — это рабство и засилье иностранцев, — выкрикнул Яромир.
— Да отчего же? — вступил в спор Вячеслав Святославович. — Мы не станем неволить вас. Вы создавайте свою державу, Русь поддержит, если единоверными станем. Торговать будем, сватать ваших дочерей, отдавать за вас наших дочерей. Мы одного говору, мы так же жили до принятия Христа, как вы сейчас. И не было у нас насилия над верой языцех, кто хотел, тот принимал Бога.
Слова представителя полоцкой княжеской ветви были искренними, он был честен перед собой, просто забыл, или не знал, о том, что не везде и не всегда христианство встречалось русичами без насилия. Тот же Новгород силой крестили,
— Ты говоришь открыто, но все равно… — Яромир не поверил.
— Вот! — выкрикнул Вячеслав, расстегивая ворот красочно вышитой рубахи и доставая…
— Это что? Стрела Перуна у тебя? Наш бог Святовит, но есть и те, кто Перуна славит. Так как получается, что и Христу верен и старых богов поминаешь? — недоуменно спрашивал Никлот.
Лис, было дело, хотел встрять, сказать, что в Братстве только Христа принимают, но, будто почувствовав, что зять может сейчас уничтожит лишь забрезжившуюся надежду на приемлемый исход спора, Арон одернул Лиса.
— В моей дружине клянутся Христу и Батьке, Перуну. По четвертым дням, жены вешают ленты на деревьях, как это делают и ваши жены. Но мы христиане, с нами говорят, с нами роднятся латиняне, византийцы, — высказался Вячеслав Святославович.
— Думать нужно, конечно, но вспомни, друг Никлот, о чем мы говорили с вождем поморян, Ратибором, он предложил выставлять кресты у своих поселениях и говорить о принятии Мертвеца, как единого бога, тогда иные христиане неохотно воюют, или вовсе отступают, — задумчиво говорил Яромир.
— Опять эти хитрости… Но платить же десятину нужно на содержание церкви, — было видно, что для Никлота лгать о том, что он христианин, не так уж и претило.
— Это малое, но мы поставляем оружие и готовим твоих воинов, — сказал Арон.
— Как я понял, вы хотите брать наших воинов и обучать их? Зачем? Чтобы вовлекать в веру в Мертвеца? — спросил Яромир.
— Да, нам нужны те воины, кто готов принять Христа. Взамен мы даем коня, оружие, и такие, как и вам дарованные, брони. Эти воины служат у Братства пять лет, после возвращаются, если желают, — повторил предложение Арон.
Никлот встал с лавки, подошел к сундуку, на котором лежал подаренный ему доспех. Вождь и так и этак вертел панцирь, смотрел в отдельности кольца, постучал по умбону в центре брони, покрутил шлем.
— Дорого это стоит. А если еще конь, который может выдержать такого рыцаря, то… Это много серебра, или коров нужно отдать, чтобы такой доспех заиметь, да и не делают германцы таких. Пять лет и воины с моего племени вернуться? Пусть и не все, а частью сгинут? В наем пойдут? — размышлял вслух Никомет, после замолчал и вынес вердикт. — Мне нужны такие доспехи, пусть и через пять лет. А воинов, которые и так уже склонны принять Мертвеца, у меня хватает, думал даже избавиться, послать лес рубить, да землю пахать. Так что дам, тысячу. Две тысячи? Оденете?
— За пять лет оденем. Мы производим уже шесть броней в день, — с гордостью заявил Арон.
Удивились все собравшиеся, даже князь Вячеслав Святославович. В их понятии, такое произведение военного искусства готовит один ремесленник не один месяц. Но о принципах мануфактурного производства в Европе пока еще только догадываются. Между тем, в Воеводино и во Владово чуть менее ста ремесленников и их подсобных рабочих дружно трудятся над одним доспехом. Конвейер работает с самого раннего утра и до позднего вечера, порой, если нужно,
— Сколько ремесленников у вас? — с интересом спросил Яромир.
— Более ста, а будет еще больше, — с гордостью отвечал Арон.
— Ну что же… Давай договариваться в мелочах! — сказал Никлот.
Глава 18
После разрешения вопроса с соединенным флотом венецианцев и византийцев Херсонеса, путь до Хортицы превратился рутинное занятие, когда один день был копией другого, за редким исключением проблем, которые я затрагивал во время путешествия. Может поэтому дорога и казалась чуть более муторной, чем должна быть. Грести, борясь с течением, сложно, а ветер долго не был попутным, чтобы стать помощником и надуть паруса. Между тем, отсутствие событий — это даже хорошо, хуже было бы найти приключения в виде набегов на нас со стороны степи.
Несмотря на рутину, вызывающую порой хандру, к верху пузом я не всегда лежал, нежась под позднеапрельским солнышком, порой и работал. Все то, что можно сделать, находясь на корабле, для чего ограниченное пространство не помеха, старался делать. Так, в течение пяти дней я рассчитывал идеальный вариант типичной русской крепости, строить которые намеривался много где и сразу.
Я склонялся к тому, чтобы начинать строить крепости формой в пятиконечную звезду. Видел такие в исторических книгах. Против кочевников такие укрепления стояли очень прочно, а еще возводились быстро, за пару недель. И я понимаю, что такая форма крепостей вызвана особенностями использования артиллерии. Но, во-первых, я планирую создание пушек; во-вторых, и лучникам с арбалетчиками очень даже удобно бить, загоняя врага в «огневой мешок». А еще и греческий огонь имеется.
Споров по созданию типичного проекта крепости, к моему удивлению, было много. Византийские зодчие все-таки были в плену стереотипов. Для них дерево — это не материал для нормальной крепости, а земля так и вовсе вторична. Только камень, на худой конец кирпич. Ага! Попробовали бы они пробить крепость, где стены из дуба диаметром в полтора метра. И огонь тут не самый лучший помощник, если только не особо горючая смесь.
Да я и не против был использовать кирпич, но со временем, заменяя им отдельные участки крепости. Где же сразу и много взять этого материала? А вот бетон… Пусть примитивный, но ведь можно его сделать. Щебня бы еще, но и собрать по округе камни, да расколоть их — уже нормально будет. С песком нет проблем, а цемент мы уже создали во Владово. С новыми печами я планировал улучшить качество цемента хотя бы до самой плохенькой марки будущего.
И, вот, что мешает смастерить опалубку, да залить ее бетоном? Так и получится мощная пятилучевая крепость. Со временем поставить на каждую лопасть пушку и вуаля… А пока пушку можно заменить стационарными огнеметами. Если стенки волов будут из бетона, так ему огонь нипочём.
Все эти идеи по-отдельности были приняты как возможные. В Византии знали о бетоне, хотя, отчего-то мало его использовали. Думаю, потому что такого качественного бетона, как в Италии, греки создать не могли. На Апеннинском полуострове цементделали из вулканических пород, так что в Восточной Римской империи бетон был из ранга почти забытых достижений прошлого. Но я заверил, что цемент смогу производить качественнее. Ну, а установление греческого огня стационарно вполне решаемо. Так что будем пробовать строить крепости, что еще не знал этот мир. Не то, чтобы они будут непреступными, но трудно берущимися. А еще и быстро возводимыми. Цемента бы только производить больше.