Огненная кровь. Том 1
Шрифт:
— Можешь.
— Я хотел бы её увидеть. Сегодня.
Тётя Эверинн усмехнулась и хлопнула веером по руке.
— Ты хочешь пойти и попросить Всевидящего сделать тебя верховным джартом? Альберт, неужели ты настолько глуп? Знаешь, сколько силы нужно, чтобы такое желание исполнилось? Ты слаб, а Книга всё понимает по-своему, и исполнит твоё желание, сделав тебя, к примеру, верховным джартом на карнавальном шествии. Это нетрудно, поверь мне, и желание твоё формально будет исполнено, только вот разве тебе нужно именно это? Ты хоть знаешь, как правильно обращаться с книгой?
— Тётя, ну
Эверинн указала пальцем на шляпу.
— Ты рос у меня на глазах, а я очень наблюдательна. И каждый раз, совершая что-нибудь грандиозно-глупое, ты вот так же мусолил в руках шляпу. Подумай над моим предложением насчёт Себастьяна и забудь о Книге… Хотя бы на время.
— Я всё-таки хочу её увидеть, обещаю, место верховного джарта просить не стану, — Альберт отложил шляпу, — я просто столько лет мечтал об этом, хочу проверить, как это работает. Попрошу что-то мелкое.
Эверинн смерила его взглядом, вздохнула и постучала в стенку кареты ручкой веера. Кучер остановился.
— Езжай в Цитадель!
***
В башне было тихо и спокойно. Эверинн осталась снаружи, и когда за Альбертом закрылись дверь, тишина навалилась внезапно, точно весь мир остался за её резными створками. А может, так оно и было.
Пахло сандалом, чабрецом и полынью. Сквозь решётки в полу откуда-то снизу поднимался тёплый воздух — служители следили за тем, чтобы сырость или мыши не испортили драгоценную книгу. Шторы на окнах были задёрнуты, и в полумраке лишь одно окно вверху давало немного света, он падал как раз на постамент, на котором лежала Книга.
Книга желаний. Священная Книга прайда Стрижей и их Источник.
Альберт постоял некоторое время, вдыхая ароматный воздух и тишину, пытаясь отрешиться от посторонних мыслей. Надо сосредоточиться на самом главном, на том, чего желаешь больше всего, и Книга тебя услышит.
Он опустился коленом на маленькую подставку, обитую красным бархатом, и положил руки на края постамента. Книга закрыта и открывается она сама, когда услышит твоё желание, иначе открыть её нельзя. До неё даже дотронуться нельзя, если ты не джарт.
Как просить тебя, Великая Книга?
Никто не учил его этому. Отец в своё время не воспитывал его, как багрянородного, не водил сюда, не рассказывал, как достигать чистоты помыслов, как сосредотачиваться, и вообще, что можно, а чего нельзя просить у книги. И как просить.
Но Альберт всё решал быстро, он не собирался стоять тут часами и испытывать священный трепет.
Поэтому, не раздумывая, сложил руки, переплетя пальцы, как для молитвы, и мысленно произнёс:
«Великая Книга, я не знаю, как тебя просить, поэтому попрошу, как есть. Сделай так, чтобы я победил в поединке силы, чтобы я стал верховным джартом прайда Стрижей и главой дома Драго. А взамен возьми мою силу».
Как говорил Хранитель на занятиях с детьми Салавара, нужно ещё представить себе то, чего просишь — ярко, в картинках, в образах, пропустить перед мысленным взором, чтобы картинки ожили и легли на страницы книги. Альберт подслушивал это, взбираясь
Всех багрянородных дома Драго учат этому с детства, учат рисовать с закрытыми глазами, запоминать образы: птиц, листья, облака, и рисовать, снова и снова. Учат описывать каждую деталь, составлять мозаику, складывать огромные картины из мельчайших кусочков разноцветного стекла. Чтобы однажды они смогли говорить с Книгой на её языке, создавая образы желаний.
Но его этому никто не учил. Салавар Драго не считал его багрянородным, ведь его мать была просто шлюхой.
Альберт закрыл глаза, сжал пальцы и, прижавшись к ним лбом, сосредоточился. Он представил себя, идущего в алом плаще по открытой галерее к тронному залу, пол усыпан лепестками красных роз и над балюстрадой торжественно горят факелы. Слуги в белом склоняются перед ним, а впереди, там, где обычно стоит Красный трон, братья и сёстры — лица напряжённые, но они смирились. И Хранитель протягивает ему корону с рубином в центре и чашу вина…
Альберт никогда не видел, как проходит обряд Посвящения в верховные джарты, но такой расклад его бы устроил.
Он так сильно хотел этого, стискивая пальцы, что ногти впились в кожу, и алая капля крови стекла по ладони и упала на обложку Книги….
И картинка перед глазами ожила, формируясь в образ: заплясал огонь факелов, над жаровнями курился ароматный дым, зашевелились слуги, перешёптываясь и склоняясь, послышался стук каблуков по лестнице, а затем его поглотил рыжий ковёр, ветер донёс запахи: терпкий — можжевелового масла, которое капали на горячие камни, и приторный — розовых лепестков под ногами…
Только вот плащ на нём был не алый, а чёрный, как обычно, и занеся ногу над первой ступенькой лестницы, он не смог шагнуть дальше. Картинка стала гаснуть, размываясь и удаляясь. Он отчаянно цеплялся за неё мыслями, едва слышно шепча слова, но так и не смог удержать образ, а перед глазами вдруг появилось лицо Риты и рука с арбалетом, в то мгновенье, когда он впервые её увидел. Этот образ проступил так отчётливо, словно он стоял прямо посреди леса. А затем страшная гроза, волосы Риты, по которым стекали струи дождя, глаза её синие, как небо, что смотрели на него, когда под ними ревел поток… Её улыбка, смех, поворот головы, поводья, накрученные на кисть в зелёной перчатке. Он почувствовал запах леса и дождя, прелой листвы и жареного мяса, которое разносили на празднике вина. Услышал снова её смех, весёлую дзуну, песню и увидел сумасшедший танец в чане с виноградом, свои руки на её талии, её руку в его руке, краткий поцелуй, что ему достался, и радугу во все небо.
Все это вспыхнуло молнией так ярко, что ослепило его, заставило забыть обо всём, оставив в голове только одно желание — увидеть её снова.
Книга распахнулась, веером зашелестели страницы, Альберт открыл глаза и увидел те же картинки, что сейчас вспыхивали в его голове на страницах книги. Сменяя одна другую, переворачивая листы, они проносились перед его глазами, и последней была галерея, ведущая в тронный зал, которую он представлял перед этим, и слуги в белом, и факелы, и она в конце этого коридора, а он безуспешно пытается сделать шаг…