Огненная кровь. Том 1
Шрифт:
Когда гневается морской бог, он движет подземными горами, и тогда в сердце моря рождается огромная волна. Она встаёт посреди водной глади и бесшумно катится к земле, чудовищная, неумолимая, скрывающая в себе всю ярость его гнева. Она выше любого самого высокого кедра, и сильнее всего, что есть в этом мире, и когда она приходит в бухту, то со страшной силой обрушивается на Эддар, сметая всё на своём пути…
И Альберт видел её однажды, будучи совсем маленьким. Она катилась легко, скользила изумрудным гребнем по водному зеркалу бухты, лёгкая, словно складка сизого шёлка на платье…
Она
Именно поэтому Эддар построен на холмах…
Альберт вспомнил это, потому что у него внутри сейчас рождалась именно такая волна. Откуда она взялась, он не знал, но она нарастала в нём, заполняя всё внутри, и ему казалось, что он силой мысли может сейчас залить огнём и Большой дворец, и парк вокруг, и весь город, и даже бухту, если понадобится. И желание сделать это становилось невыносимым…
На галерее остались только родственники.
Гасьярд скрепил руки Себастьяна и Иррис алым шёлком, поднёс к ладоням свечу в золотом подсвечнике, водил ножом, а Альберт смотрел на бледное лицо Иррис и понимал, что если сейчас эта волна, которая родилась в нём, вырвется наружу, то она уничтожит всё вокруг.
А она вырвется. И колдовство дяди Гаса защищающее Большой дворец, её не остановит.
Он ощущал, как ноздри трепещут, ловя идущее из лёгких пламя, как оно жжёт изнутри глазные яблоки, а в кончиках пальцев пульсирует кровь, он моргнул судорожно, но это не помогало, и казалось, что у него сейчас из глаз потекут слёзы, полные огня.
И он убьёт их всех…
— Теперь вы жених и невеста, — произнёс Гасьярд, — Себастьян, можешь поцеловать Иррис.
Альберт не хотел на это смотреть, но не смог себя остановить. Он оторвал взгляд от руин красного замка и перевёл его на Иррис, и именно в этот момент она посмотрела на него.
И столько было в этом взгляде мольбы, отчаянья и страха, что его будто в ледяную воду макнули.
Да что же он делает? Он же и правда убьёт их всех!
Он видел, как рука Себастьяна ложится ей на талию, а другая касается её плеча, как тот наклоняется к её губам, и смотреть на это было невыносимо, и невозможно было оторвать взгляд…
Грозовая гора…
Грозовая гора спит уже почти сто лет. Когда-то она изрыгала камни, пепел и пламя, изливаясь в море огненными потоками лавы и удлиняя линию южного побережья. Когда-то, когда прайд Стрижей был силён, он питал её, и гора взамен щедро делилась своей силой. Но глупые поступки, междоусобицы и распри превратили некогда сильную семью Драго в сборище интриганов и пьяниц, живущих на остатках прошлой силы. Семья Драго давно уже не чтила Уану, и Грозовая гора уснула…
Губы Себастьяна
Звук похожий на раскат грома прокатился над дворцом, пол галереи задрожал, и сразу запахло дымом — это упала жаровня, и горячие камни раскатились по ковру, оставляя на нём тёмные подпалины.
— О, Боги! — воскликнул кто-то.
— Иррис? Иррис? Что с тобой?
— Гром?
— Нет… это же…
— Грозовая гора! Грозовая гора проснулась!
— Это хороший знак! Боги благословили этот союз!
— Невеста потеряла сознание! Дайте воды!
***
В какой момент она узнала его?
Ещё там, на середине галереи, когда он поднял голову. Его походка, уверенная и размашистая, показалась ей знакомой, а потом она узнала и этот взгляд, обжигающий и пронзительный, и пол ушёл из-под ног. И если бы не подставка под правым локтем, на которой стояла корзина роз, Иррис бы, наверное, осела на пол.
Сердце рухнуло куда-то вниз, а горло сжал обруч ужаса, не давая дышать, и только одна мысль билась в голове пойманной птицей…
Она пропала…
А ведь только сегодня, ещё совсем недавно, когда они шли к этому месту, когда Себастьян улыбался и шутил с ней, показывая дворец, ей, наконец, показалось, что её отпустил тот пронзительный взгляд, и кошмары больше не вернутся.
И она представила себя в наряде невесты…
Как она живёт в этом дворце, играет с детьми в саду, читает на скамье в тени лавровых деревьев и пьёт с Себастьяном вечерний чай, глядя на закатное солнце ….
А потом их взгляды встретились.
Этого не может быть…
Альберт Гарэйл, лекарь и он…
Брат Себастьяна!
Боги милосердные! За что?
Почему из всех мужчин в мире, на той дороге ей попался именно он?
Альберт Драго.
Руки и ноги похолодели, и перед глазами заплясали разноцветные пятна, а звуки вокруг внезапно стали глуше.
Только бы не упасть в обморок!
Только бы он не сказал сейчас ничего, потому что все сразу поймут. Поймут её неловкость и смущение, ведь сейчас все вокруг только и смотрят, что на неё.
Она увидела растерянность на его лице, и как его шаги замедлились. Видимо, эта встреча стала для него такой же неожиданностью, а потом растерянность сменилась чем-то другим, именно тем, чего она так сильно боялась…
Иррис подала руку, и рука эта была чужой, холод сковал её, казалось, до самого предплечья. Но когда Альберт коснулся её пальцами, она почувствовала то же, что и тогда на берегу озера, когда он её лечил.