Огненная кровь. Том 2
Шрифт:
Башня желаний.
«…а если надежды нет?».
«Тогда надеяться нужно на чудо».
Он осадил лошадь так резко, что она взвилась на дыбы и сбросила его на землю прямо на стриженую изгородь аллеи, ведущей вверх по холму.
Книга желаний!
Он выбрался, не чувствуя боли от удара, провёл ладонью по лицу, пытаясь стряхнуть наконец накативший хмель, и направился внутрь.
Снова пахло сандалом, чабрецом и полынью. Было тихо,
Он устало опустился коленом на вытертую подушку. Его руки были все в засохшей крови, но он прижался ими к постаменту и стоял так некоторое время, склонив голову, пытаясь отрешиться от посторонних мыслей, разгоняя хмель, туманящий сознание. Потом сплёл пальцы.
«…Ты не должен соблазнять меня и выворачивать мне душу наизнанку! Я помолвлена, ты понимаешь это? Я невеста! Я скоро стану женой твоего брата! Какая может быть надежда?!»
В голове всё ещё звучали её слова, сказанные сегодня утром в обсерватории. И мысль о грядущей свадьбе, о руках Себастьяна, расстёгивающих платье Иррис, сводила его с ума...
Если её останавливает только помолвка, только то, что она невеста Себастьяна, то он знает, что нужно делать!
«Великая книга, ты уже однажды исполнила моё желание…
Ты сделала меня самым счастливым и самым несчастным одновременно.
Я не хочу ничего — ни места верховного джарта, ни денег, ни почестей, ни славы, просто сделай так, чтобы помолвка между Себастьяном и Иррис была расторгнута. Чтобы она перестала быть его невестой...».
Он шептал беззвучно, одними губами, и капля крови с его лица упала на коричневую с золотым тиснением кожу…
Книга исполняет только те желания, которые ты можешь представить реально, в мельчайших деталях...
Он зажмурился, сжав веки до боли в разбитом глазу, сцепив пальцы так, что они побелели, и представил бумагу с соглашением о помолвке, которую разрывают на части.
И слова:
«Вы больше не жених и невеста».
Глава 18. Неожиданные союзы
Иррис даже предположить не могла, что этот бал станет такой пыткой.
Гости подходили, говорили слова поздравлений, приветствовали и сыпали комплиментами, рядом щебетала Таисса, раздавая уверения в бесконечной любви и признательности всем, и рука Себастьяна поддерживала Иррис за талию.
Так и должно быть. Такой и должна быть её жизнь в качестве жены верховного джарта: быть ему поддержкой, помогать по мере сил в официальных делах, дружить с его сестрой…
Если бы не это ощущение…
…что они все следят за ней. Если бы не то, что все их отношения основаны
Она уже получила пару шпилек от Милены и Хейды по поводу цвета платья, и это было только начало вечера.
— Это послы из Зафарина и глава гильдии ювелиров. Он очень падок на лесть и женские комплименты, — шепнул ей Себастьян с улыбкой, — зато через его руки проходят самые лучшие камни. Будь с ним милой.
Иррис улыбнулась, разглядывая расшитые золотом шёлковые одеяния послов и зелёный тюрбан главного ювелира, и принимала его пышные комплименты, одаривая в ответ такими же.
И не было ничего сложного в том, чтобы играть эту роль, можно даже выдержать всю эту ужасную родню Себастьяна, если бы…
…если бы не этот пронизывающий взгляд, который она чувствовала, где бы ни находилась.
Он притягивал, так сильно, что ей казалось, она почти слышит в голове слова: «Посмотри на меня…».
И сопротивляться этому было трудно. Очень трудно. Может, это была магия, ведь от Альберта можно ожидать, чего угодно, но хуже всего было то, что ей и правда хотелось посмотреть на него. После утреннего происшествия в библиотеке её пугала мысль о том, что он может сделать.
«Тебе нравятся трагедии? Ну так скоро ты сможешь наблюдать их вживую!».
Из уст такого человека это звучало не как пустая угроза. Но она твёрдо решила расставить все точки и разорвать эту странную связь, возникшую между ними на озере. Пусть даже он всё расскажет Себастьяну. Пусть. Она готова к этому. Она переживёт этот стыд, но потом станет легче.
Краем глаза она видела, как Альберт идёт к ним, слышала, как говорит комплименты Таиссе, и, собрав всю силу воли, замерла, стараясь придать своему лицу выражение вежливого безразличия.
Только дышать от этого было почти невозможно, и руки стали ледяными, а земля ушла из-под ног. Когда он остановился напротив, она, пытаясь успокоить сердце, стала мысленно считать в уме, глядя куда-то в вверх на украшенные гирляндами ветви деревьев.
Хоть бы поскорее всё это закончилось!
Он склонился для поцелуя и…
Боги милосердные! Что он делает!
Горячая волна рванулась вверх по руке от ладони, от того места, где он прижался поцелуем, слишком страстным и слишком жарким для простого приветствия, сметающим, как пушинку, все бастионы её воли. Волна достигла сердца, мгновенно рождая вихрь, круша всё на своём пути, захватывая в водоворот его жар, заставив вздрогнуть всем телом и заплыть, словно факел.
И, поспешно отдёргивая руку, она коснулась пальцами его щеки и губ, понимая, что снова падает в пропасть. Почти так же, как тогда на озере, когда он поцеловал её впервые — какое-то мгновенье она падала в такую же пропасть, теряя себя и отвечая на его поцелуй.