Огненная кровь. Том 2
Шрифт:
— Мне нужно одно средство… на основе змеиного яда…
— Мазь от боли в суставах? — вкрадчиво спросил продавец.
— Не совсем. Средство, скорее, противоположного свойства.
— Насколько сильное?
— Самое сильное.
Продавец некоторое время изучал лицо Альберта, но видимо, чем-то оно ему не понравилось, потому что, снова погладив бородку, он задумчиво посмотрел в угол и произнёс:
— Боюсь, благородный господин, у нас нет такого средства. От мозолей или прострела — пожалуйста, мазь с пчелиным ядом… Может, благородный господин желает попробовать средства
Альберт достал из сумки бутылку и поставил на прилавок.
— Благородный господин желает знать, кому ты продал эту отраву, — произнёс он негромко.
Продавец осторожно взял бутылку, откупорил пробку и понюхал.
— Вино?
— Ага. И не только. Меня интересует и второй компонент.
— Боюсь, я не совсем понимаю благородного господина. Мы не торгуем вином. Мы торгуем травами, благовониями и лекарствами, — он отставил бутылку в сторону, собираясь ещё что-то сказать.
Но рука Альберта взметнулась, молниеносно схватив продавца за шею. И он ударил его о деревянный прилавок лбом с такой силой, что банки с травами подскочили и звякнули друг о друга. А затем прижал к гладкой поверхности стола голову мужчины, едва не расплющив её, так сильно, что тот даже взвыл от боли.
— Облегчу тебе понимание, гадёныш, — произнёс Альберт спокойно, приставив нож к уху продавца, — видишь ли, в этой бутылке яд, который ты продал тому, кто подлил его в это вино. И оно чуть не убило одного… моего друга. И ты дальше можешь торговать травами и благовониями сколько влезет, если, конечно, останешься в живых. А ты хочешь остаться в живых?
— Да, благородный господин, да! Не убивайте!
— Для этого ты должен мне сказать, кто купил у тебя этот яд. И если дорожишь своим ухом, то сказать очень быстро.
Альберт чуть нажал, и от мочки уха мужчины по щеке потекла струйка крови. Продавец принялся причитать, умоляя не убивать, но его стенания оборвал резкий окрик старухи:
— Нахди! Скажи ему! Скажи, кому ты это продал.
Альберт посмотрел на старуху. Она даже не обернулась, не перестала разбирать свои корешки, но что-то в её голосе показалось ему знакомым.
— Ладно! Ладно! Я скажу! Только не убивайте меня, благородный господин!
Альберт убрал нож и разжал руку.
— Женщина! Я продал это женщине! — воскликнул продавец, прижимаясь к полкам позади себя и дотрагиваясь до пореза на ухе.
— Какой женщине?
— Я не знаю!
— Кажется, ухом своим ты всё-таки не дорожишь…
— Нет! Стойте! Стойте! Она пришла на прошлой неделе. В плаще, в капюшоне, вечером, перед закрытием. Темно уже было, мы только свечи зажгли. И она лицо прятала! Молодая, голос низкий бархатный, красивая, золотые браслеты на руках — не служанка. Госпожа. Сказала, что ей нужно. Я обещал сделать. Потом пришла в назначенный день. Заплатила хорошо — чистым золотом.
— Белокурая? Высокая? — Альберт подался чуть вперёд, и остриё кинжала нацелилось продавцу в лицо.
— Нет, нет! Рыжая. Волосы, как огонь с золотом. И глаза голубые. Большая грудь… когда платила, плащ распахнулся, я видел.
Альберт усмехнулся и покачал головой.
Хейда! Вот же, рыжая дрянь!
Он
— Ты не врёшь мне? — Альберт прищурился.
— Не врёт, — ответила старуха глухим голосом, — я тоже её видела. Это женщина из дворца.
Альберт не стал задерживаться. Гнал коня, обдумывая план расправы над коварной мачехой, и попадись она ему в руки сейчас, он бы заставил её саму выпить остатки вина из бутылки. Но чем ближе был дворец, тем сильнее терзали его сомнения.
Зачем это Хейде?
Она вдова. И она человек. У неё есть сын — законный наследник Салавара Драго, который к тому же ещё мал, чтобы принимать участие в поединке. Её будущее здесь обеспечено, кто бы ни стал верховным джартом. И ей ничем не угрожает Иррис. Так зачем ей это делать?
Если только…
Если только её об этом не попросил кто-то другой. Хейда — глупая курица. Что там говорила Милена — они теперь друзья?
Выходит, он был прав, и это всё спектакль Милены? Сделать так, чтобы всё слишком уж явно указывало на неё, изобразить праведный гнев, придумать байку про Гасьярда, выдрать ему волосы при всех. И в конце попросить Альберта помочь, чтобы на ложь её проверил Тибор.
А он и помог. И его стараниями Милена уже не под арестом в своей комнате.
Умно!
Он осадил лошадь, не доезжая до ворот, спрыгнул, набросил повод на ветку и присел на камень у дороги.
Нет. Он не будет никого топить в фонтане. Милена — коварный враг, её непросто будет обвинить. Будет лучше, если она пока не узнает о его открытии. Её попытка не удалась, и она, наверняка попытается снова, только теперь уже не с ядом. Как бы ни была противна эта мысль, но ему придётся остаться с ней в союзниках, чтобы выяснить все подробности у Хейды. И Хейда не должна догадаться, она должна всё рассказать ему сама.
А для этого нужно не так уж и много — просто приударить за ней. Единственное, перед чем не могла устоять его мачеха, так это перед мужским вниманием.
***
Иррис пришла во дворцовый Храм впервые.
Ей, выросшей среди людских Богов отца, молиться здесь было в новинку. Но теперь она принадлежала прайду, теперь она уже и не человек вовсе, и ей полагалось молиться здесь. Только она не знала айяаррских молитв, а впрочем, это было неважно. Кое-что она успела прочесть в книгах, и главная мысль, которая звучала с их страниц — молиться нужно огню.
Она велела охране остаться за дверью и осторожно вошла внутрь.
В Храме было сумрачно и пусто, служба ещё не началась. Под потолком отсветы низко висящего солнца разбивались о витражные окна, но внизу уже было темно. Иррис зажгла свечи, все, какие стояли в золотых подсвечниках, присела на скамью и стала смотреть на пламя.
Огонь очищает…
Огонь лечит…
Огонь спасает…
Огонь просветляет ум…