Огненный крест. Книги 1 и 2
Шрифт:
— Что вы думаете, воруя мою одежду? — сердито спросила она. — Отдайте!
— Я не ворую ее, — уверил ее Роджер. — Я только хотел поговорить с вами наедине.
— О, да? — она с подозрением взглянула на него. — О чем?
Он улыбнулся ей; он видел, что она все еще была худой, но ее руки загорели, а лицо имело здоровый цвет. Одета она была чисто и потеряла тот бледный затравленный вид, который имела на «Глориане».
— Я хотел спросить, у вас все хорошо? — мягко сказал он. — А ваш ребенок, Джемми?
Произнеся имя, он почувствовал
— О, — произнесла она, и подозрение на ее лице ослабло, сменившись неохотным признанием его права спрашивать. — С нами все хорошо… с обоими. И с моим мужем тоже, — добавила она подчеркнуто.
— Я рад это слышать, — уверил он ее. — Очень рад, — он искал что еще сказать, чувствуя себя неловко. — Время от времени я думал о вас… задавался вопросом — все ли с вами в порядке. Когда я увидел вас, то решил спросить. Это все.
— О, да. Понятно. Спасибо, мистер МакКензи, — она прямо встретила его взгляд своими коричневыми серьезными глазами. — Я понимаю, что вы сделали для нас. Я не забуду этого; я упоминаю вас в каждой молитве на ночь.
— О, — Роджер почувствовал, словно его слегка толкнули в грудь. — А… спасибо.
Он иногда задавался вопросом, думала ли она когда-нибудь о нем. Помнила ли она поцелуй в трюме, который он ей подарил, ища ее тепла, пытаясь преодолеть холод одиночества? Он откашлялся, покраснев от воспоминания.
— Вы живете поблизости?
Она покачала головой, и какая-то мысль или воспоминание заставили ее сжать рот.
— Мы жили, но теперь… в общем, это не имеет значения, — она внезапно стала активной и начала снимать мокрую одежду с кустов, отряхивая ее, прежде чем свернуть. — Благодарю вас, за ваше беспокойство, мистер МакКензи.
Его явно прогоняли. Он обтер руки о бриджи и переставил ноги, не желая уходить. Он должен сказать ей, но найдя ее вновь, он не мог просто предупредить ее и уйти. Любопытство переполняло его — любопытство и ощущение какой-то особой связи с ней.
Может быть, не такой особой. Эта маленькая загорелая женщина была его родственницей, его семьей — единственным человеком его крови, которую он знал со дня смерти своих родителей. В то же самое время, связь была особенной, он понял это, когда взял ее руку. Все-таки она была его много раз прабабушкой.
Она напряглась, пытаясь вырваться, но он держал ее за локоть. Ее кожа была холодной от воды, но он чувствовал биение пульса под своими пальцами.
— Подождите, — сказал он. — Пожалуйста. Всего мгновение. Я должен кое-что сказать вам.
— Нет. Я не хочу, — она потянула руку сильнее и выдернула ее.
— Ваш муж. Где он?
Запоздалая мысль пришла ему в голову. Если она не жила поблизости, значит, она была одной из женщин, которые сопровождали регуляторов. А так как она не была шлюхой — он мог поклясться в этом
— Он недалеко! — она сделала шаг назад, оценивая расстояние между собой и постиранными вещами. Роджер стоял между ней и кустами, и ей нужно было пройти мимо него, чтобы забрать их.
Поняв внезапно, что она опасалась его, он торопливо повернулся и сгреб охапку одежды с куста.
— Я сожалею. Вот ваши вещи, — он толкнул их ей в руки, и она рефлекторно их схватила. Что-то упало на землю — детская рубашка — и оба наклонились, чтобы поднять ее, с громким стуком столкнувшись лбами.
— О! О! Святая дева! — Мораг схватилась за голову, хотя и не выпустила мокрые вещи, которые прижимала к груди одной рукой.
— Христос! С вами все в порядке? Мораг… миссис МакКензи, с вами все хорошо? Я очень сожалею! — Роджер коснулся ее плеча, прищурив глаза, слезящиеся от боли. Он наклонился и поднял рубашку с земли, сделав безуспешную попытку очистить ее от грязи. Она моргнула такими же слезящимися глазами и рассмеялась над его озабоченным видом.
Столкновение лбами каким-то образом разрушило напряженность между ними; она отстранилась, но, казалось, уже не чувствовала себя в опасности.
— Да, все хорошо, — она вздохнула и вытерла слезящиеся глаза, потом осторожно дотронулась до пятна на своем лбу. — У меня толстый череп, так всегда говорила моя мама. А как вы?
— Да, прекрасно, — Роджер коснулся своего лба, внезапно осознав, что надбровная дуга под его пальцами была точным отражением дуги на лице, находящемся перед ним. Ее кости были меньше и тоньше, но той же самой формы.
— У меня тоже толстый череп, — он усмехнулся, почувствовав себя абсурдно счастливым, — как и у всех в нашей семье.
Он вручил ей замазанную рубашку.
— Я сожалею, — снова извинился он. — Ваш муж. Я спрашивал о нем потому… Он регулятор, так?
Она смотрела на него, приподняв бровь.
— Конечно. А вы сами не регулятор?
Конечно. Кто может быть еще на этом берегу Аламанса? Войска Трайона в отменном боевом порядке располагались на другой стороне реки, а здесь регуляторы роились, как пчелы, без лидера, без управления — разгневанная масса, готовая к насилию.
— Нет, — ответил он. — Я с милицией, — он махнул в сторону отдаленного дыма, висящего над походными кострами армии Трайона. Ее глаза стали снова осторожными, но не испуганными.
— Об этом я хотел поговорить с вами, — сказал он. — Предупредить вас и вашего мужа. На сей раз губернатор настроен очень серьезно, он привел организованное войско и привез сюда пушки.
Он наклонился к ней, подавая оставшиеся чулки. Она протянула руку забрать их, но не сводила с него ожидающих глаз.
— Он хочет подавить восстание любым способом. Он дал приказ стрелять, если будет сопротивление. Вы понимаете? Вы должны заставить вашего мужа уехать, прежде… прежде чем это произойдет.