Огненный скит.Том 1
Шрифт:
Степан внимательно смотрел на доктора. Его заставили задуматься произнесённые санитаром имя и отчество врача.
В кабинете доктор усадил больного на табурет.
— Что случилось? — спросил он, водружая на нос пенсне.
— Да ногу бревном зашиб, — отозвался Степан.
Сердце его ёкнуло — в докторе он признал давнего знакомого. Сначала у него были сомнения — он это или не он, мало ли одинаковых имён-отчеств, а теперь, в пенсне, мужчина в полувоенном френче походил на того врача, которого он знал будучи ещё мальчишкой. Но доктор его не узнал.
— Так, — продолжал он, заворачивая штанину пациента. —
Пока доктор осматривал ногу, Степан думал: «Спросить или не спрашивать? Вдруг он ошибается. Столько лет прошло. Но чего он теряет? Ровно ничего». И, набрав полную грудь воздуха, спросил:
— Вам не Мальшин фамилия, доктор?
— Мальшин, — ответил тот, не поднимая головы. В вопросе ничего не было удивительного. Заключённые должны были знать фамилию лагерного врача. — А что такое?
— Вы меня не помните? — простодушно продолжал Степан.
— Нет. — Мальшин приподнял голову, в упор глядя на пациента. — Нет, не припомню… Мы где-то виделись?.. Сейчас повязку наложим тугую. Ничего серьёзного. Дня через три пройдёт… Так где мы с вами встречались? Откуда вы меня знаете?
— Вы ведь жили в Верхних Ужах? — спросил Степан, обрадованный донельзя, что не ошибся в своих предположениях.
— Жил, — задумчиво проговорил доктор, взял бинт и внимательно поглядел на Степана. — Личность вроде бы знакомая, где-то я тебя видел, но не припомню где. Нет, — покачал он головой, — не помню.
— Вы ведь с дочкой квартиру у Филипповых снимали?
Доктор перестал перебинтовывать ногу, но ничего не сказал.
— Загодин я, Степан. Может быть, помните. Вы в главном доме жили, а я, когда учился, во флигеле жил. Папанька квартиру мне там снимал.
Мальшин выпрямился на табурете.
— Степан Загодин, — задумчиво проговорил он. — Вспомнил. Так тебе лет-то было?.. Под стол пешком ходил…
— Да уж не пешком… Двенадцать.
— Двенадцать. А теперь сколько? Двадцать. Где тут вспомнить и узнать. А теперь припоминаю. И узнаю знакомые черты… — Он снова обежал лицо пациента глазами. Туго забинтовав ногу, сказал: — Большим помочь не могу. — И встал с табурета. — Скоро будешь бегать. Кость не повреждена. Сухожилия растянуты, но это не беда.
Он подошёл к двери и прикрыл её.
— Вот ведь где встретиться пришлось… Вспомнил, вспомнил я тебя, — говорил Мальшин, усаживаясь на табурет. — За что здесь оказался? — Он покачивал головой, записывая что-то в журнал.
— Я не один, а с тятенькой, только разминулись мы…За помощь врагам Советской власти…
Степан рассказал, что с ним приключилось и тяжело вздохнул:
— Тятеньку я ещё в Ужах потерял. Теперь и не знаю, что с ним сталось.
Он постеснялся спросить, как здесь оказался Мальшин. Евстрат Данилыч, когда Степан учился в городе, работал в бывшей земской больнице и снимал по соседству с ней квартиру. Степан подружился с его дочерью Настей и несколько раз бывал у них и даже пивал чаи с вареньем. Степан не знал, что Мальшин, как и он, был ссыльным, но его срок вышел, однако он не вернулся домой, а остался в лагере работать врачом.
— А Настя в Ужах осталась? — спросил Степан.
Мальшин ответил не сразу. Он перестал писать, на несколько секунд задумался, а потом коротко ответил:
— Настя дома. Замужем она. — И как бы давая понять, что личный разговор закончен,
Дня через два опухоль спала, и Степан мог ходить, не боясь наступать на ступню. Бригаду, в которой он работал, расформировали, распределив работающих на другие объекты. Степана поставили на распиловку бревён на доски. Он был рад, что избавился от выходок Баштакова. С утра до вечера, вооружась продольной пилой, вместе с напарником, меняясь местами, то наверху, то внизу, готовили они доски для строящихся бараков.
Сколько времени он бы проработал пильщиком, неизвестно — дел бы хватило на всю зиму — однако как-то подошёл бригадир и сказал:
— Загодин?
— Я здесь.
— Слезай с козел.
Степан замешкался.
— Слезай, кому говорю!
Степан по лесенке спустился вниз, стряхнул опилки и древесную пыль с головы.
— Ты что — столяр? — спросил бригадир.
— Столяр. А что?
— А ничего, погода хорошая. Отправишься в лазарет в распоряжение доктора Мальшина. Ему столяры нужны. Заодно гробы будешь делать. — Бригадир усмехнулся: — Без работы не будешь. — И, провожая уходящего Степана взглядом, добавил: — Везёт же некоторым. — И вздохнул.
Как показалось Степану, бригадир был недоволен, что у него отбирают рабочую силу, хотя какая ему была разница — место пустовать не будет, на смену одному придёт другой, а Степан радовался: доктор не забыл старого знакомства — перевёл на другую работу, поближе к себе. За это ему спасибо. Хоть одна добрая душа нашлась.
Приведя себя в порядок, он отправился в лазарет. Нашёл Мальшина.
— Прибыл в ваше распоряжение, доктор, — отрапортовал он.
— А-а, Загодин, — отозвался Мальшин. Степану показалось, что глаза доктора обрадованно сощурились под стёклами пенсне. — Переезжаем скоро в новый лазарет, он почти закончен. Осталось рамы на окна сделать, а я узнал, что ты столяр. Так что будешь при лазарете.
— Спасибо вам, Евстрат Данилыч!
— Ну за что спасибо. Работай на здоровье!
— И гробы мне нужно будет сколачивать?
— А ты что — боишься? — обернулся к нему Мальшин.
— Да нет… Я
— Тогда иди.
Так Степан стал работать при лазарете.
Как-то, улучив момент, спросил о Насте.
— Настя? — переспросил Мальшин. — Настя вышла замуж за хорошего человека. Я со своей запятнанной биографией, — он усмехнулся, — не хочу портить ей жизнь, поэтому никогда не вернусь обратно. Теперь чёрное пятно не смоешь. Вредить дочери? Да и что меня там ждёт? Такая же работа, точно в таком же лазарете, с такими же подневольными людьми… Климат здесь бодрый, произрастает всё в изобилии, надо налаживать жизнь…
Таким образом Мальшин закрыл себя в лагере, чтобы даже напоминанием о себе не отравлять жизнь любимой дочери.
Глава восьмая
Встреча
В конце сентября в лагерь пригнали новую группу ссыльных. Их расселили во вновь построенные бараки. Среди прибывших было много больных и немощных.
— И что я с ними такими делать буду? — услышал Степан, как жаловался начальник лагеря Яков Семёнович Гольвич Мальшину при обходе лазарета. — Одни инвалиды и маразматики. Что делать, доктор?