Огненный Зверь
Шрифт:
Он не смотрел на Кирилла, и ему повезло, я бы до смерти испугалась, если на меня ТАК посмотрели.
– Приструните своего недомерка, или я его сам придушу, - прошипел Кирилл.
Я чуть не упала. Ничего подобного мне от Кирилла слышать не приходилось. Он всегда был предельно вежлив.
Старик был прав, его смерть настолько потрясла Кирилла, что самоконтролем здесь и не пахло.
Самое странное, что от его тона стушевался даже капитан.
– Извините парня, - пробормотал он.
– Это наш стажер. Учится.
– Тогда пусть учится держать язык за зубами.
Меня
В этот момент бригаде "скорой" поступил новый вызов, они отдали какие-то бумаги капитану и откланялись. Молодой врач обошел Кирилла по дуге, стараясь не приближаться к нему, попрощался и вышел.
С уменьшением количества присутствующих, стало легче дышаться.
Капитан взял показания у соседки, дал что-то подписать и отпустил домой. По лицу женщины было видно, что она уходит с огромным облегчением и уже сама не рада, что стала участником этой ужасной истории.
После этого настал мой черед. Полицейский расспросил меня о том, как я попала в квартиру и обнаружила труп.
Я рассказала свою версию событий. Кирилл сидел в кресле и испепелял меня взглядом, ловил каждое мое слово и хмурился все больше. Я поставила блок чувств, силясь удержать самоконтроль, и он не мог пробиться через него. Но и без своего дара он прекрасно видел, что все это полный бред, и я бы не поперлась к Владимиру Петровичу на ночь глядя за какой-то книгой. Я была благодарна небесам за одно: он молчал, не произносил ни слова, просто сидел и молча смотрел на меня, пока я рассказывала, а капитан записывал.
Информация была собрана, приехали люди, чтобы забрать тело.
Кирилл встал и подошел ближе, когда тело его отца упаковывали в черный пакет. Казалось, его запал иссяк, он не произносил ни слова, а на его лице не наблюдалось никаких эмоций. Мне хотелось подойти и обнять его, но я почему-то тоже стояла столбом.
Капитан записал все необходимые контакты, в том числе телефон Кирилла и пообещал, что он с ним свяжется и сообщит, когда можно будет проводить похороны. Потом попрощался и ушел вместе с экспертом с чемоданчиком и пареньком-стажером, который словно воды в рот набрал после вспышки Кирилла.
Мы остались вдвоем.
Кирилл, как подкошенный, рухнул в кресло и обхватил голову руками.
В квартире повисла страшная, звенящая тишина.
Я не знала, что сказать или сделать. Кирилл не произносил ни слова и не шевелился, этакая статуя.
Я постояла несколько минут, бессильно заламывая руки. Мне хотелось помочь ему, подойти, обнять и утешить, но я чувствовала свою беспомощность и неспособность что-либо исправить.
Я медленно и беззвучно вышла из комнаты, прошла в прихожую, заперла дверь, а потом так и замерла возле нее.
"Зверь, мне уйти?"
Я не была способна мыслить ясно, я нуждалась в совете.
"А чего ты сама хочешь?" - ответил он вопросом на вопрос.
"Я хочу помочь ему, но ничего не могу сделать".
Ощущение беспомощности и бесполезности было невыносимым.
"Тогда не оставляй его одного, - посоветовал Зверь.
– Хочешь помочь, наберись терпения".
Я кивнула ему и своим
Из комнаты не доносилось ни звука.
Я сделала неуверенный шаг в сторону спальни и остановилась, потом решительно повернулась и прошла на кухню, включила там свет.
Я не хотела оставлять Кирилла, но сейчас он во мне не нуждался, ему нужно было побыть одному, и я не собиралась ему докучать.
Странно было находиться в квартире, хозяина которой только что увезли в морг. Я стояла в окружении вещей старика, которыми он уже никогда не сможет воспользоваться. Чайник, холодильник, стол, посуда в шкафу со стеклянными дверцами... Он пользовался всем этим ежедневно, пил чай или кофе по утрам и отправлялся в офис, где встречался с нами, с его детьми, коими он всех нас считал. И кто-то из этих "детей" воткнул ему нож в спину, предал безжалостно и беспощадно...
Как?! Мне хотелось выкрикнуть это. Как такое вообще возможно? Кто-то из людей, которым он доверял больше всех на свете, оказался предателем, работающим на наших смертельных врагов. Этот кто-то приходил ежедневно в офис, делал вид, что сочувствует общим проблемам, изображал скорбь из-за смерти Илоны, приходил на ее похороны... При мысли об Илоне стало еще больнее. Этот загадочный кто-то, возможно, присутствовал при ее пытках, видел ее мучительную смерть, стоял и равнодушно смотрел, как она умирает, а быть может, и участвовал в ее истязании...
Слезы ярости вытеснили слезы горя. Как такое возможно? Кто же может быть способен на это?
Я села на стул у стола и тоже обхватила голову, точь-в-точь как Кирилл.
Перед моими закрытыми глазами проплывали лица людей, с которыми я сидела за одним столом каждый день, вела непринужденные беседы, которым доверяла. Ковров, Молотов, Андрей, Петя, Леночка... Кто из них? Кто способен на такую подлость?
Я сидела, кусая губы и не открывая глаз, не в силах пошевелиться.
Андрей. Такой веселый бесхитростный парень, который, казалось бы, не способен на хитроумные интриги. Мог ли это быть он? Были ли его благодушие и простота всего лишь маской, прикрытием? Это звучало полнейшим безумием, я не могла поверить, что это могло оказаться правдой. Но я точно также не могла подозревать и остальных.
Леночка. Глупенькая девочка, милая со всеми. Она была в восторге от своей новой жизни, училась с усердием и благодарила Владимира Петровича за то, что он ввел ее в свой круг, посвятил в тайны для избранных. Я помнила, как она испугалась, когда старику стало плохо, как переживала и хотела бежать за "скорой". Неужели это могла быть игра?
Ковров. Человек, который сначала мне совершенно не приглянулся, мы со Зверем даже прозвали его Коршуном. Я не доверяла ему поначалу, даже опасалась. Но потом не было ни единого повода, чтобы усомниться в его верности старику. Это ведь он помогал Кириллу устанавливать новую защиту вокруг Яслей. В его глазах я явственно видела боль во время похорон Илоны. Он не мог быть предателем! Да если бы им был он, зачем ему нужно было искать одаренных детей и привозить их Золотаревскому? Он мог бы сразу отдавать их Капюшонам...