Огненный Зверь
Шрифт:
Что это сердечный приступ?
Я задохнулась от паники и вскочила.
– Владимир Петрович!
– я начала трясти его за рукав.
– Владимир Петрович, вы меня слышите?!
"Уймись", - равнодушно посоветовал Зверь.
Я ахнула, как это "уймись", человеку плохо, я, что, должна смотреть, как он умирает и ничего не сделать? Совсем с ума сошел?!
– Леночка!
– я бросилась вон из кабинета.
– Леночка, "скорую"! Владимиру Петровичу плохо.
Девчонка сидела за своим столом, она немедленно
– "Скорую"!
– снова завопила я.
Девушка послушно схватила трубку телефона, поднесла руку, чтобы набрать номер и вдруг замерла.
– Погоди, - произнесла она своим мелодичным голосом, медленно положив трубку на место.
– Ну и напугала же ты меня.
Я ровным счетом ничего не понимала. Леночка встала и прошла к дверям кабинета, из которого я только что выскочила, спокойно, без спешки, заглянула внутрь и удовлетворенно кивнула.
Я тут же последовала ее примеру и заглянула в помещение через ее плечо, благо я была выше ростом.
Владимир Петрович уже не задыхался, он сидел, опершись локтями о крышку стола, и тер виски. Я ахнула.
Золотаревский поднял на меня усталые глаза.
– Прости, что напугал тебя, девочка, - виновато пробормотал он.
– Но когда ты дотронулась до меня, видение стало особенно ярким.
– Видение?
– прошептала я, чувствуя себя полной идиоткой. Ну, конечно же! Я же знала, что он видит будущее, у него просто было видение, а я чуть было не вызвала врачей...
"А я говорил - уймись", - поддакнул Зверь.
Да уж...
Я покраснела до корней волос. Леночка хихикнула и ободряющее похлопала меня по плечу:
– Бывает, - а потом выскользнула из кабинета.
Мне было так стыдно за свою реакцию, что хотелось провалиться сквозь землю.
Золотаревский снова указал мне на кресло, с которого я так скоропостижно вскочила несколько минут назад.
– Не расстраивайся, - его голос был по-прежнему хриплым.
– Ты недалека от правды, раньше я переносил видения гораздо проще, сейчас моему организму не так легко справляться с нагрузкой.
Я приблизилась к креслу на негнущихся ногах.
– Это было очень страшно, - промямлила я, медленно усаживаясь.
– Ничего, - он расплылся в самодовольной улыбке, - я еще достаточно крепок для своего возраста, мы еще повоюем.
В этот момент вернулась Леночка с двумя стаканами воды в руках. Один она поставила перед Золотаревским, второй протянула мне. Он тут же осушил стакан залпом и вернул секретарше, я же только чуть пригубила и оставила стакан у себя. Леночка улыбнулась нам обоим и вышла, аккуратно притворив за собой дверь.
Еще через несколько минут к Владимиру Петровичу вернулся его нормальный цвет лица.
– На что это похоже?
– не удержалась я от вопроса.
– На что похоже?
– повторил он за мной и снова
– Это как удар током, перестаешь осознавать, где ты, ничего не видишь вокруг, только картинки, которые сами по себе вспыхивают в твоем мозгу.
Я поежилась, звучало жутко. Но то, как смотрел теперь на меня Золотаревский, пугало меня еще больше. Словно он знал обо мне что-то такое, о чем я не знала сама.
"Зверь, мне кажется, он видел что-то про меня".
"Вероятно, - откликнулся Зверь.
– Кратчайшее расстояние между двумя точками - прямая".
"Ты это к чему?" - растерялась я, я все еще не совсем оправилась от шока, и моя голова туго соображала.
"Интересно - спроси!" - кажется, Зверь разозлился.
Я сглотнула.
Владимир Петрович все еще не сводил с меня глаз и ничего не произносил. И чего, спрашивается, уставился? Грибы у меня на лбу растут, что ли?
Раздражение добавило мне смелости.
– И могу я спросить, что же вы видели?
– уже без всякого страха спросила я.
– Вы сказали, что от моего прикосновения видение стало ярче. Вы видели меня?
Он поморщился:
– Подловила.
У него был такой тон, будто он видел, как я разделываю кошку.
– Не пугайте меня!
– мой голос помимо моей воли сделался громче и требовательней, раздражение рвалось наружу.
– Что вы видели?
– Ты уверена, что хочешь это знать?
Его вопрос поставил меня в тупик, я ловила ртом воздух, как только что выловленная рыба.
Я собрала волю в кулак.
– Уверена.
– Ну что ж, - Золотаревский вздохнул.
– Только сразу предупреждаю, что я не смогу ответить тебе, что все это значит, и почему я это увидел именно сейчас, - я сдержанно кивнула.
– А теперь дай мне руку, и я покажу тебе.
Я прищурилась:
– Так просто?
Он улыбнулся.
– А ты что думала? Что я вытащу свой хрустальный шар и буду плясать перед ним ритуальные танцы, чтобы он показал тебе мое видение?
По правде говоря, я ждала чего-то вроде этого. Черт возьми, и откуда он все про всех знает?
– Давай руку, не бойся, - теме временем поторопил Владимир Петрович.
– Не бойся, это не больно.
Я вздернула подбородок.
– Я не боюсь боли.
"Ой ли!" - хихикнул Зверь.
Я проигнорировала его и протянула Золотаревскому руку через стол, предпочтя не вставать с кресла, не хватало еще, в случае чего, рухнуть носом на пол. Владимир Петрович не возражал, он сжал мою кисть своей, его рука была прохладной.
– А теперь закрой глаза и расслабься, - посоветовал он.
– Я покажу тебе, но как только ты захочешь все прекратить, тебе будет достаточно открыть глаза, чужие видения не устойчивы, в отличие от меня, у тебя есть выбор, когда остановиться.