Огненный Зверь

Солодкова Татьяна

– А Килилл плиедет?
– голосом полным восхищения спросила она.

– Я не знаю, - призналась я, честно говоря, я сама расстроилась, я-то думала, раз Кирилла не было в офисе, он здесь.

– Жаааалко, - протянула Малинка.
– Дядя Килилл - самый холоший!

– Я тоже так думаю, - я заговорчески подмигнула ей и решила перевести тему на более безопасную, в конце концов, я действительно не знала, где сейчас Кирилл и не могла пообещать ребенку, что он скоро вернется.
– А это тебе дедушка Володя подарил?
– я кивнула на куклу в ее ручках.

– Это Килилл

мне такую обещал, а дедушка Володя пливез. Дядя Килилл знал, что моя сталая для меня тяжелая, - и она застенчиво пошаркала ножкой.
– Килилл все знает.

Я улыбнулась, еще бы Кириллу не знать с его даром.

Тем временем подарки были розданы, Степан унес пустые мешки в багажник и остался в машине, дети разбежались с новыми игрушками. Владимир Петрович направился к нам.

– О, я смотрю, ты времени зря не теряла, - кивнул он на Линку-Малинку.
– Познакомились?

Я выпрямилась в полный рост.

– Да, - кинула я, - Лина показывала мне свою новую куклу.

– Не Лина!
– тут же возмутилась девочка.
– А Линка-Малинка!

Владимир Петрович покачал головой.

– Ну что ты будешь делать. Кир ляпнул, не подумав, а она подхватила.

– Дядя Килилл сказал, мне так идет!
– не унималась девочка.

– Ладно-ладно, - Владимир Петрович потрепал ее по светлым волосам, - Линка-Малинка, так Линка-Малинка, а теперь беги, играй с куколкой.

Девочка нахмурилась, между ее бровей снова появилась морщинка.

– А Килилл сегодня плиедет?

– Обязательно приедет, - пообещал Золотаревский. Я, как и Линка-Малинка, внимательно смотрела на него, пытаясь углядеть ложь в его словах, но выглядел он вполне искренне, голос звучал уверенно.

Видимо, девочка пришла к тем же выводам, что и я, она удовлетворенно кивнула и побежала к группе своих ровесников, расположившихся неподалеку.

– Любимица Кира, - прокомментировал Владимир Петрович, смотря ей вслед.
– Она от него ни на шаг не отходит.

– Она... забавная, - я не нашла лучшего определения.

– Наверное, он видит в ней себя, всеми брошенная, оказавшаяся одна...
– продолжал Золотаревский, вроде бы, ни к кому не обращаясь.
– Именно он и нашел ее на улице. Она тогда плохо говорила и не смогла рассказать, кто и откуда, потом мы узнали, что ее родители были бомжами и умерли также на улице.

– Ужасно!
– ахнула я.

– Это жизнь, девочка, - он по-прежнему не смотрел на меня.
– У большинства этих ребят очень печальные истории.

Мне стало не по себе, и не хотелось продолжать эту тему.

– Вы ее не обманули? Кирилл и вправду сегодня приедет?
– я посмотрела на девочку, которая во время игры то и дело оборачивалась на ворота.
– Она поверила, она будет ждать.

Вот теперь Владимир Петрович посмотрел на меня, смерил взглядом.

– В какие же вруны ты меня записала?
– с грустью спросил он.
– Конечно же, я сказал правду. Только не всю...

– Разумеется, - не удержалась я.

– Разумеется, - повторил он.
– Правда в том, что Кир не может приехать, - я открыла было рот, чтобы возмутиться, но Золотаревский предостерегающе поднял руку.
–

Кир не может приехать, потому что он уже здесь. Со вчерашней ночи.

– Но... я не понимаю...

– В том-то и дело, Изольда, - его тон стал учительским, - ты многое не понимаешь, но торопишься с выводами.

Я поняла, что краснею, я, кажется, действительно перестаралась со своими подозрениями.

Когда я снова обрела способность трезво мыслить, я удивилась. Кирилл здесь? Но почему тогда дети не знают об этом? Где он? Ну не прячется же, в самом деле?

– Что случилось?
– прошептала я, скорее утверждение, чем вопрос.

– Мы потеряли вчера одного ученика, - так же тихо ответил Владимир Петрович.

Теперь я понимала еще меньше.

– Как такое могло произойти?

– Долгая история, - он поманил меня за собой, начав медленно двигаться по дорожке, вдоль одной из клумб.
– Не стоит привлекать к себе внимание детей, когда говорим на такие темы, - пояснил он, хотя я не задавала вопросов, я вообще утратила способность говорить.
– Этот мальчик появился у нас месяц назад. Артем. Ему было тринадцать. Его родители тоже обладали даром. Счастливая семья. Знаешь, детям очень тяжело приходится, когда родители не понимают их магических способностей, не хотят понять или не могут. Артему же повезло. Его семья была полноценной и по-настоящему счастливой, - мне уже стало страшно, чем закончится эта история, я догадывалась. Золотаревский продолжал: - Месяц назад его родителей убили Черные Капюшоны, - я сглотнула.
– На его глазах. До мальчика просто не успели дойти, ему удалось сбежать, и мы нашли его вовремя.

– Какой ужас, - прошептала я.
– Но я все равно не понимаю, если эти Капюшоны ничего не боятся, жестоко и не особо таясь, продолжают убивать людей с магическими способностями и присваивать их, почему вы их не видите? Почему ваши ведения не подскажут вам, кто они? Тогда их можно было бы остановить. Что это за название - Капюшоны? Кто они? У них же должны быть имена!

Владимир Петрович еще больше замедлил шаг, посмотрел на плывущие в ясном небе облака, вздохнул:

– Как много вопросов, и как мало тех, на которые могу дать тебе ответ. Конечно же, у них есть имена. Но я не знаю их. Возможно, это их природный дар, возможно, они выпили его у одной из своих жертв, но я никогда не вижу их ясно, обрывки, непонятные кусочки, вырванные из контекста. И всегда в плащах с капюшонами. Я никогда не видел их лиц...

– Это легко может быть кто-то из тех, кого вы знаете, - предположила я. Уж Золотаревский-то явно знал всех магов города.

– Может статься и так, - подтвердил он худшие из моих опасений.
– Но перед ними я бессилен, я могу только надеяться, что одно из моих видений покажет лицо под капюшоном, а не просто черную ткань.

В последнее время я так увлеклась мыслями о Кирилле, самобичеванием и разговорами со Зверем о смысле жизни, что, по правде говоря, даже думать забыла о загадочных Черных Капюшонах. А ведь они представляли опасность для всех моих "коллег", для этих невинных детей, ведь дар любого из них может приглянуться злодеям. Мне сделалось совсем жутко.