Огонь измены
Шрифт:
Останавливаю Соловьёва, который собирается выйти за нами. Надеюсь, что мой голос звучит холодно и надменно:
– Не надо, я сама Серёжку раздену. Вечером не забудь забрать только.
Не оборачиваясь, уходим. Распахиваю дверь сада и с облегчением погружаюсь в детский гомон и аппетитные ароматы каши и будущего обеда.
Мы с Серёжкой за руку поднимаемся в группу. Он непрерывно болтает о чём-то, но я только хмыкаю и угукаю в ответ. Входим в раздевалку, я помогаю ему снять куртку и комбинезон, облачиться в шортики и кеды. После этого он радостно бежит к
Я делаю несколько шагов следом, но войти так и не получается, меня окликает музработник Леночка:
– Зира, тебя Ольга Ивановна зовёт, прямо сейчас, срочно, - и понижает голос, - она сильно не в духе, грозная такая. Ты ничего не натворила, случайно?
Пожимаю плечами, спешу к заведующей.
Два осторожных стука, с вежливой улыбкой заглядываю в кабинет:
– Доброе утро. Вызывали?
Ольга Ивановна рукой показывает мне на стул. Послушно прохожу, присаживаюсь на краешек. Испуганно разглядываю молнии, мелькающие в глазах заведующей. Что случилось-то?
После многозначительной паузы она собирается духом и официально произносит:
– Земфира Семёновна, вы должны прямо сейчас написать заявление по собственному желанию.
Роковуха
Сижу за столом, шмыгаю носом. Трясущейся рукой дописываю заявление на подмокшем от моих слёз листочке, который мне выдала Ольга Ивановна.
Нахмуренная Тамара стоит перед заведующей, выставив ногу вперёд и недовольно ей постукивая:
– Ольга Ивановна, а почему вы верите кому попало, а нам не верите?
Она никогда не испытывала трепета перед руководством и смело отстаивала свою точку зрения перед всеми. И сейчас, когда её вызвали, как свидетеля моего развратного поведения на работе, она твёрдо и напористо защищает меня.
Кидает в мою сторону многозначительный взгляд:
– Да вы посмотрите на Зирку. Какая из неё роковуха? Скорее, наоборот. Она никогда бы на такое не пошла. А у Соловьёвой заскок, психиатрическое обострение, да что угодно. Зачем так реагировать на чьи-то вбросы, не пойму?
– Тамарочка, дорогая, - волнуется Ольга Ивановна, - она же угрожает пожаловаться в Министерство образования, организовать вбросы в соцсети, в прессу, если я не приму соответствующие меры. Представляешь, какое пятно ляжет на наше учреждение?
– Да это, по сути, анонимка, - рявкает няня. Заведующая неосознанно вытягивается в струнку, а Тамара, не понижая градуса, продолжает, - без доказательств, без свидетелей. Земфира Семёновна - отличный педагог, безотказный, можно сказать. Заменить кого-то? Легко. Открытый урок для руководства области - да хоть через час приходите, всё заранее готово. Дети её обожают. Дисциплина в группе идеальная. Занятия проводит без прогулов. Она даже обязанности завхоза исполняла, когда та заболела. И ни разу не пожаловалась, не возмутилась. Сколько раз она вам возражала вообще, а?
Заведующая с сожалением смотрит на меня, пожимает плечами.
– Вот видите. И вы её из-за тупого наговора вышвырнете на улицу, как нашкодившего котёнка?
–
Тамара, слегка поперхнувшись, всё равно не сдаётся:
– Вот это я понимаю, доказательство! А вы в курсе, уважаемая Ольга Ивановна, кого из детей группы обычно забирают позже всех? Да, именно Серёжу. И, если уж совсем откровенно, реже всех за ним приходит его отец, чаще это бывает няня. Может опасная соблазнительница Зефирка Зелёная и с няней романы крутит заодно, а?
– Спасибо, Тамар, но не надо, - через силу улыбаюсь подруге, тяжело поднимаюсь, кладу перед заведующей заявление, - значит, так должно было произойти. Не хочу, чтоб из-за меня возникли проблемы. Я нормально. Устроюсь в другое место.
Иду к выходу. На пороге оборачиваюсь:
– Я не отбивала у Соловьёвой мужа. Зато она уже несколько месяцев встречается с моим. Они любовники. Всего хорошего.
Тамара недовольно сжимает губы, поворачивается к заведующей и молча выставляет перед собой ладони, как будто хочет сказать: "Что я и говорила?!" Та расстроенно покачивает головой.
***
Больше не плачу. Поднимаюсь на свой этаж пешком, медленно, очень медленно копаюсь в кармане куртки, ищу ключ. Мне больше некуда торопиться. Я ушла сразу же, не стала возвращаться в группу, не смогла. Прощаться с ребятами, рвать душу... Нет, и так очень больно.
Я всегда самозабвенно любила свою работу, детей. Не сомневалась, что педагогика - это моё. С ранних лет мечтала стать воспитателем. Когда подошло время выпускных экзаменов, вопрос выбора будущей профессии передо мной не стоял. Однозначно в пед. Как только я окончила колледж, сразу устроилась в детский сад. За все годы лишь однажды брала отпуск. И теперь не представляю, что делать с внезапно освободившимся временем. И вообще, как мне дальше жить-то?
Вставляю ключ в замочную скважину. И не могу повернуть. Не двигается. Это значит только одно - с обратной стороны вставлен другой, и внутри кто-то есть. Этот предатель не ушёл, похоже.
Требовательно жму на звонок. За дверью раздаются шаги. Щелчок, и я сталкиваюсь нос к носу со свекровью:
– Нина Сергеевна, что вы здесь делаете?
– Как что?
– холодно поджимает губы, - К сыну в гости приехала. Он попросил меня пожить с ним, пока его жёнушка нашлюхается.
Ну, рассказывай, чё
Ну, всё, это уже перебор. Решительно отодвигаю свекровь в сторону и вхожу в квартиру. Отбрасываю сумку на комод в коридоре и направляюсь на кухню.
Никита сидит там, я увидела его в отражении зеркала прихожей.
На столе перед ним дымится чашка с чёрным кофе и тарелка, на которой ровненько сложены бутерброды с варёной колбасой. Муж зависает в телефончике, старательно делая вид, что не замечает меня.
Прямо как была, в уличной одежде и обуви, подхожу к нему, отбираю телефон и откидываю его на стол: