Огонь неугасимый

Паркау Александра Петровна

Зеркала

На шумных праздниках, в блестящей амфиладе, Горящих, роскошью, залитых светом зал, Как я люблю в их царственном наряде, Как я люблю ряды зеркал! Они двоят ажурных люстр сиянье, Они зовут на сказочный простор, Сливают грань миров и множат обаянье, Лаская замкнутостью взор. Они щедры, как принцы детской грезы, Чисты и холодны, как девственный кристалл, Правдивы, как дитя, обманчивы, как слезы… Как я люблю ряды зеркал! Но в жуткой полутьме притихнувшей квартиры, Комфорта жалкого убогий идеал, Окошки светлые несбыточного мира, Как я боюсь немых зеркал! С жестокостью судьбы и хитрой злобой зверя Их светлая лазурь рисует без прикрас И пропасть черную незапершейся двери, И черную тоску глубоко впавших глаз. Как я боюсь зеркал, зеркал неумолимых В

миражах небытья пророчащих финал, Ловящих след забот и лет неизгладимых… Как я боюсь немых зеркал!

Женщина

Я только женщина и замыслов глубоких Не прячу от людей я в трепетной груди. Ни славы, ни богатств, ни почестей высоких, Ни власти, ни побед не жду я впереди. Я только женщина… Тепло и блеск люблю я, Люблю лазурь небес и солнца яркий свет, Далеких вешних птиц, поющих аллилуйя, Задумчивой луны загадочный привет. Люблю я бальных зал роскошное сиянье И пенящихся чаш серебряный трезвон, Люблю игру камней, неровное дыханье, Взволнованную речь за мрамором колонн. Люблю горячих рук случайное пожатье, И ласку быструю зажегшихся очей, По бархату ступень манящий шелест платья, И тела аромат, и музыку огней. Я только женщина и замыслов опасных Я не таю, увы, в мятущейся крови… Я одного хочу, хочу упрямо, страстно Хочу любви…

Искры

Искры летали, как звезды падучие В черном от дыму вагонном стекле, Мысли сплетались несвязный, жгучие… Падали слезы, как искры горючие, Падали искры, как слезы во мгле. Искры летели… Вагон громыхающий Бешено мчал нас и, как в полусне, Помню речей твоих шепот ласкающий, Милого голоса звук замирающий, Гасли мгновенья, как искры в окне. Искры летели и гасли летящие… Память о них до сих пор я храню — Искорку жизни живую, блестящую, Где притаилось прошедшее счастье И освещает дорогу мою.

Цветы раскаянья

Лилии прибрежные, лилии душистые, Девственные, снежные, бледные цветы, Вы — мечты души моей, гордые и чистые, Вы — мечты любимые, нежные мечты! Розы ярко красные, летом опьяненные, Пышные, прекрасные, алые, как кровь, Вы — любовь могучая, негой упоенная, Пылкая и жгучая, страстная любовь! Ирисы печальные, ирисы усталые, Звона погребального отклик средь полей. Скорбное отчаянье, думы запоздалые, О, цветы раскаянья, вы мне всех милей!..

Interieur

Розовый отблеск горящей лампадки, Черных теней трепетанье, Светлые прутья узорной кроватки, Мерные звуки дыханья… Шорохи ночи в тиши напряженной, Шелесты лапок мышиных, Пса неотвязнjго лай отдаленный, Скрип тюфяка на пружинах. Розовый кончик раскрывшейся ножки, Два кулачка на подушке, Ласковый профиль заснувшtго крошки, Нежный пушок на макушке. Ночью проснешься — все тихов кроватке, Слышно малютки дыханье, Тихо колышется пламя лампадки, Смутно теней очертанье.

Цвет поцелуев

Беседка в зелени с дерновою скамьей, И ясный день дышащий негой лета, И гладь пруда вся лильями одета, И ты со мной! Как много грез о счастьи бесконечном, И звонких слов, и мыслей пестрых рой, И юный смех веселием безпечный, И первый поцелуй — горячий, молодой, Зеленый поцелуй. Раскрытое окно, с лазурной высоты Струится серебро на бархатные шторы, Каким огнем горят восторженные взоры, Со мною — ты! В тревожной тишине, луною озаренной, Как властно шепот твой в ушах моих звучит, И жжет меня твой взгляд, любовью вдохновенный И на губах моих твой поцелуй горит, Твой красный поцелуй. Задумчивой зари мерцающий покой, Терраса с гроздьями глицинии душистой, Печально мы сидим в их зелени пушистой Рука с рукой. Последний алый луч на небе догорает, Молчит балкон и мы молчим с тобой… Прощай, прощай… Дрожит и замирает Последний поцелуй прощальный и немой, Лиловый поцелуй.

Фея

Летний вечер в саду чуть колеблет листву, Стол накрыт ослепительно ярок, Я гляжу — не слетятся ли феи в траву Из под тени раскидистых арок. Не слетятся ли феи на сказочный пир, Шаловливые,

милые феи. Но давно уж бедняжки покинули мир, Безответны и тихи аллеи. Здесь на клумбах цветы и цветы на столе, Раздаются заздравные речи, И насмешливо звезды, прищурясь во мгле Смотрят вниз на горящие свечи. И красив темный сад, и красив белый стол, И душа верить чуду готова… О спустись, древней сказки изящный посол, Чистый жемчуг крылатого слова. О спустись к нам, малютка, из чащи ветвей С нежным шелестом розовых крылий, Вспомни старую быль и процессии фей В цветниках распустившихся лилий. Но молчат тополя и безмолвна сирень В голубых переливах опала. Вдруг метнулась над скатертью легкая тень И вино пролилось из бокала. В жидком золоте брызг, с тихим звоном стекла Как цветок зачарованной сказки, Билась бабочка, трепетным взмахом крыла, Обивая прелестные краски. И затихла внезапно, наш стол осенив Обаяньем мгновенной печали… Это — фея, слетев на мой страстный призыв, Утонула в холодном бокале.

Жалоба сирены

Жуткая, гибкая, странно красивая, С темного, мрачного дна, В ночь полнозвездную, в ночь молчаливую Я выплываю, как пена стыдливая, Смутных желаний полна. Там на песке, так таинственно блещущем, Ясен мой тонкий овал, Хвост изумрудный изгибом трепещущим Искрится влагой волны тихо плещущей, Бьется о выступы скал. Пальцы покрыты перстнями жемчужными, Жемчуг на кистях руки, Кольцами кудри блестят полукружными, Робким дрожаньем, толчками ненужными Землю скребут плавники. С жаркой мольбой я к песку каменистому Грудью прильну на песке, Очи людские, печально лучистые, Очи тоскливые, яркие, чистые Светят слезами во мгле. Плачу, мечусь я, холодная, гибкая, В кружеве тины морской, Руки сплетаю, как поросли зыбкие, Медные кудри на взмории липкие Рву с безграничной тоской. Небо прекрасное, небо стоокое, Ночь полнозвездная ночь! Кто утишит мое горе жестокое, Всем непонятное, страшно далекое, Кто мне захочет помочь? В море безбрежном из пены сотканная, Сказка лазурной волны, Как родилась я, безумная, странная, Женщина — рыба, живая, обманная, Знают лишь волны да сны. Как родилась я, в воде отраженная Светлым девичьим лицом, С мыслью тоскующей, снам обреченная, Страстная, кроткая, вечно влюбленная, С рыбьим зеленым хвостом? Как родилась я, как жить не устала я, Как еще зыблется грудь? Сердцем любила, томилась, страдала я, Телом бездушным волнений не знала я, Кто мне укажет мой путь? Жуткая, гибкая, странно холодная, Призрак в ночи наяву, Рыба — горю я любовью бесплодною, Женщина — гибну над скатертью водною. Кто я? Зачем я живу?

Загадка

Дни весны докатились до мая, Но утешат, ли жажду мою? Я любовь одного принимаю И другому ее отдаю. А другой, он не ждет и не просит, И не хочет мне душу отдать… Легкий ветер пушинки разносит — Зацветающих трав благодать. Для другой он сжигает украдкой Яркий факел надежд и тревог… Плакал Гейне над этой загадкой, Но разгадки найти не помог.

Радуга глаз

Лазурные глаза — их деды воспевали, В них ласковый привет небесной вышины, В них белых ангелов бесплотные печали, Задумчивых мадонн картинные вуали, Далеких лебедей заоблачные сны. Зеленые глаза — мечта и бред поэта, Игра морской волны, туман немых глубин, На тонких стеблях трав луч солнечного света, Проснувшихся сирен загадочность привета И отблеск чешуи змеиных гибких спин. И черные глаза — граница снов и ада, И ночь, и темнота, и бархат старых ряс На службе похорон зажженная лампада, Открытое окно в ночную бездну сада, Клубящихся страстей таинственный экстаз. Лишь карие глаза не привлекли вниманья, — Янтарные глаза бесчисленных зверей, Глаза, сверкнувшие в улыбке мирозданья, Где жжет пожар веков безбрежное сиянье, Бездумные глаза античных дикарей… Соломки желтые в них солнце зажигает, Желанья их просты, как древних эр заря, В них блеклый лист шуршит, степной ковыль играет, И счастлив тот, чей взор созвездья отражает И видит мир сквозь призму янтаря.