Огуречный бизнес попаданки
Шрифт:
Он обращался к своему дворецкому, который подошел к нам так тихо, что я и не заметила его. Тот важно кивнул в ответ:
— Будет сделано, ваша светлость!
Хозяева удалились, а я всё еще стояла на месте, будучи не в состоянии прийти в себя от того унижения, что я испытала. И вроде бы ничего страшного не произошло. Мне всего лишь запретили появляться там, где я и не собиралась появляться. Но это было так обидно, что я не смогла сдержать слёз.
— Вы слышали, что сказал его светлость, мадемуазель? — мне показалось, что во взгляде Мэнсфилда промелькнуло что-то, похожее на жалость. — Я вынужден просить
Я кивнула. Это было и моим желанием — никогда более не встречаться ни с маркизой, ни с ее женихом. О, они составят прекрасную пару! И будут жить в браке долго и счастливо, если, конечно, эта змея не отравит мужа своим ядом.
Глава 30
Домой я вернулась, кипя от негодования. Мне не хотелось расстраивать матушку, рассказывая ей о том, что случилось, но я понимала, что это всё равно рано или поздно сделает мадам Шабри, которой обо всём наверняка доложит дворецкий. Так что лучше было сделать это самой.
— Бедная моя девочка, — Табита погладила меня по голове, и от этой ласки я расплакалась. — Уверена, невеста его светлости на самом деле ни на миг не подумала, что этот браслет взяла именно ты. Возможно, ей просто не хотелось, чтобы перед глазами ее жениха ходила такая красавица, как ты. Это всего лишь женская ревность и ничего более.
Я понимала это и сама, но менее обидной ситуация от этого не становилась.
Я выросла в мире, где не было сословного общества, и люди не делились по сортам. А потому такое надменно-уничижительно обращение титулованных особ сильно ранило меня.
А еще было обидно, что я лишилась возможности показать технологию приготовления соуса тартар повару его светлости, если вдруг он всё-таки захочет купить у нас рецепт. В том, что он захочет прийти ради этого на нашу кухню, я сильно сомневалась.
На следующий день к нам пришла мадам Шабри, которая из-за случившегося отчего-то чувствовала себя неловко.
— Не сердитесь на ее сиятельство, дорогая Лорейн! Должно быть, у нее было дурное настроение. Мне кажется, ей не сильно полюбилось тут, в провинции. Боюсь, после свадьбы его сиятельство с супругой будут не слишком часто сюда приезжать, — она сказала это с сожалением, даже с некой обидой за то, что такое красивое поместье не пришлось по душе будущей хозяйке. — А что до браслета, то он, возможно, выпал из ее кошеля еще во время иллюминации, а она и не заметила этого. А теперь в траве разве найдешь?
Я не стала обсуждать с ней свою версию этого происшествия. Что бы я ни сказала, она всё равно будет на стороне хозяев. Мне было довольно и того, что она принесла нам несколько медных монеток за тот соус, что был съеден господами накануне за ужином.
— Очень уж он пришелся им по душе, мадемуазель Ревиаль! — рассказывала она. — Так что теперь всякий раз станем подавать его к рыбе. Я буду отправлять к вам поваренка с заказом поутру, а ближе к обеду или к ужину он же станет забирать у вас соус.
Ну, что же, такой вариант меня полностью устраивал. И пусть за миску с соусом нам платили всего лишь пять медяков, это уже составляло половину серебряной монеты. А чем чаще к столу в имении будут подавать рыбу и наш соус,
К тому же у меня появилась и еще одна идея — во время поездки на предновогоднюю ярмарку в Альенде я собиралась пройтись по тамошним гостиницам, харчевням и тавернам и предложить поварам купить у меня рецепт этого соуса. Даже если большая часть поваров откажутся это сделать, уж кто-нибудь-то непременно купит его.
А ведь можно вспомнить и еще какие-то рецепты, которая пока еще не знакомы жителям Арвитании. Да хоть рецепт того же салата «Оливье»! Но основную ставку я собиралась сделать всё-таки на огурцы.
— Скоро ли его светлость собирается возвращаться в столицу? — матушка задала тот вопрос, который вертелся и у меня на языке.
— Мы надеемся, что хозяин пробудет здесь по крайней мере до Нового года. Шутка ли сказать — на ремонт поместья были потрачены несколько тысяч золотых. А еще сколько на закупку продовольствия! — мадам Шабри покачала головой, кажется, одновременно и гордясь щедростью хозяина и поражаясь его расточительности. — Будет обидно, если они уедут в Валье-де-Браво, так тут и не погостив. По моему разумению, так и свадьбу было бы хорошо сыграть именно здесь, но уж это, к сожалению, никак не возможно.
— Отчего же невозможно? — удивилась матушка.
— От того, — пояснила экономка, — что на этом торжестве пожелал присутствовать сам король! Вы же знаете, что его светлость приходится его величеству пусть дальним, но родственником. Да к тому же свадьба состоится только по весне, и судя по тому, что я слыхала, это будет большое торжество. Но хорошо уже то, что хотя бы помолвка состоялась тут, в родовом поместье, где вступали в брак многие поколения Клермонов. Хотя я очень надеялась, что когда его светлость приедет сюда, то захочет остаться тут подольше. Ведь это поместье так любил его отец! Старый герцог ни за что не променял бы его на столицу.
— Молодым господам здесь, должно быть, скучно, — улыбнулась Табита.
— Да когда же им скучать? — возразила мадам Шабри. — Каждый день то танцы, то охота. Правда, теперь, когда кабан убил любимую собаку его светлости, у хозяина интерес к охоте пропал напрочь. Но гости могут развлекаться этим, как и прежде.
— Собаку? — насторожилась я.
— Да, — подтвердила Дебора. — Хорошая такая была собака, чистых кровей. Трехцветная, черно-рыже-белая. Да что теперь говорить! Его светлость по ней уж очень сокрушается!
Я едва не сказала, что, возможно, эта собака вовсе не погибла, а лежит сейчас у нас в закутке возле чулана.
Дельфина была еще очень слаба. Она уже выходила во двор, чтобы справить свои нужды, но каждый раз со своей постели поднималась с трудом, и аппетит у нее был пока еще очень скромный.
А промолчала я вовсе не из желания досадить герцогу. Я просто боялась, что он тоже, как и один из его гостей, может решить, что больная собака ему не нужна, а значит, все наши старания поднять ее на ноги окажутся напрасными. Вот поправится она, тогда сама решит, останется ли в нашем доме или вернется в поместье. Если хозяин и в самом деле так любит ее, то она непременно, едва у нее достанет сил, убежит к нему. Мы вовсе не собирались удерживать ее силой. Но и возвращать ее в имение сейчас, когда она была слишком слаба, чтобы защищаться, я не хотела.