Охота на Горностая (сборник)
Шрифт:
– Можно позвонить в Орден и самим всё рассказать, – предложил масан.
– «Здравствуйте, соедините меня с великим магистром, я похитил его племянника», – с издёвкой бросил Шарге.
– Вроде того.
– Мы будем выглядеть жалко.
– Меня начинает подташнивать от желания чудов выглядеть круто. – Герро залпом выпил половину стакана и налил ещё. – Одни отказываются звать на помощь, желая лично спасти дружка, другому стыдно звонить в Орден и требовать переговоров… Вы совсем идиоты?
– Не любим терять лицо.
– То есть лучше потерять голову?
– Ты схватываешь на лету.
– Я просто
– Зато потом нам не стыдно, – протянул Шарге.
– Потому что мёртвые не знают стыда, – парировал Герро.
– И это тоже, – не стал спорить Винсент. – Лучше смерть, чем позор.
– Почему же вас до сих пор не перебили?
– Потому, что мы распространяем наши принципы и на врагов, – рассмеялся чуд. – Пусть лучше они умрут, чем опозорятся.
– А-а… – Луминар помолчал, усмехнулся, переваривая залихватское заявление старика, после чего напомнил: – На послезавтра у нас намечен сеанс связи с Яргой. И что-то мне подсказывает, что он обязательно спросит о ходе переговоров с великим магистром.
– Я знаю, – мрачно ответил Винсент.
– И что ты ему скажешь? – Герро поднял брови. – За операцию мы отвечаем в равной степени, и гнев Ярги обрушится на мою голову тоже.
– Ты спрашиваешь, почему я не хочу убить щенков и таким образом известить чудов о похищении Рикки? – устало спросил Шарге.
– Да.
– Потому что полтора года назад я потерял сына, – произнёс чуд, и не ожидавший честного ответа Луминар осёкся. – Моего Рудольфа убили человские ведьмы по приказу магистра Саламандр. Дети, которые пытаются нас догнать, почти того же возраста, что был мой Рудольф.
Старик умолк, внимательно глядя на масана, и тот ответил предсказуемым вопросом:
– Отомстил?
– Всем.
– Хорошо.
– Я отомстил, но не обрёл спокойствия, – грустно улыбнулся Винсент. – Образ Ордена, которому я был предан всю жизнь, разрушился. Сначала они отдали Сантьяге Богдана ле Ста, сказали, что это политика и у них не было выбора. Потом случилось восстание Горностаев, которые сместили де Сент-Каре и посадили на трон де Гира. Потом магистр ложи убивает моего сына… Всё чаще и чаще чуд поднимает руку на чуда, и мною овладело жуткое разочарование. Я вижу в происходящем не случайные события, но гибель Ордена, вижу закат семьи, которая не пережила изгнания в Тайный Город, и хочу отыскать выход. Я хочу, чтобы чуды снова стали едины, и вижу в Ярге того, кто сможет их… нас… Кто сможет стать центром силы, кто всколыхнёт мир. Нужна мощная встряска.
– Только не масанам, – тихонько рассмеялся Герро. И это был отнюдь не весёлый смех. – Нас и так лихорадит последние тысячелетия. Мы распались на два крыла, а каждое из них – на кланы, и давно не верим в то, что нас можно объединить.
– Тогда почему ты служишь Ярге?
– Потому, что я – стоящий вне закона пират, да ещё и масан, отвергший Догмы Покорности. За мной охотятся все на свете, и я не захотел, чтобы среди охотников появился первый князь Нави. Это было бы чересчур даже для меня.
Мужчины помолчали, глядя на рассыпавшиеся по чёрному бархату звёзды, молча выпили, выслушали слугу, явившегося с приглашением на ужин, отпустили его, вновь помолчали, и лишь после этого Герро нехотя протянул:
– Я понимаю, почему
И эта неохотная фраза прозвучала совсем по-дружески.
– Завтра утром Рикки позвонит им и предложит убраться, – ровно ответил Шарге. – Объяснит, что в противном случае мы их убьём.
– Хорошо, – кивнул масан. – Завтра утром.
– Привет, дабл Бенга! Процветаешь?
– Тархан?! – Шаман, рассчитывавший получить из портала только ящик с заказом, ошеломлённо уставился на носатого Хамзи. – Какого хрена?
– Тебя забыл спросить.
– Поскользнулся и упал в переход?
– Побоялся отправлять серьёзный заказ полуграмотным контрагентам.
– Хамить не надо, – прищурился Бенга-Бенга.
– Напрягать честных торговцев тоже не следует, – не остался в долгу Тархан.
– Это кого же?
– Меня.
– Я ни тебя не напрягал, ни тех честных, о которых ты только что говорил, – категорически заявил шаман. – У нас с тобой нормальные отношения: ты мне – товар, я тебе – деньги. Так что повторю вопрос: какого хрена?
– А сам как думаешь? – прищурился шас.
Тархан Хамзи, законопослушный владелец знаменитого на всю Москву ювелирного салона «Золотой Дождь» – шестой или седьмой дом по Никольской, – несмотря на многие проблемы последних лет и весомые предупреждения от Великих Домов, до сих пор не прекратил заниматься контрабандой. Тархан был шасом, и отказаться от грандиозной прибыли, которую приносила поставка магической энергии и артефактов не связанным с Тайным Городом колдунам, было выше его сил. Бенга-Бенга имел официальную лицензию Зелёного Дома и основные закупки проводил через Торговую Гильдию, но быт пирата сложен и непредсказуем, враги образуются на каждом шагу, и дополнительные запасы энергии, объёмы которой наверняка удивили бы законопослушных менеджеров Гильдии, шаман приобретал у законопослушного Тархана.
Который до сегодняшнего дня не отличался напористым любопытством и в дела клиента не лез.
– Я не думаю, мне некогда, – окрысился в ответ Бенга-Бенга. – Рассказывай, что надо, и мотай. – Шаман театрально опустил взгляд к полу: – И ещё я не вижу своего ящика.
– Он пока в Тайном Городе, – любезно ответил торговец. – И останется там до тех пор, пока я не узнаю, зачем тебе энергия чудского Источника и нестандартный набор артефактов, больше смахивающий на заготовки для полноценного арсенала.
– Решил сменить ориентацию, – пожал плечами Бенга-Бенга. Он уже понял, что уклониться от расспросов ушлого шаса не удастся, и принялся валять дурака. – И стать чудом.
– Человские врачи и такое предлагают? – притворно удивился Тархан.
– Уверен, у меня получится.
– А теперь отвечай честно.
– В твоих устах это слово звучит парадоксом.
– Я не шучу. – Когда нужно, Хамзи умел быть предельно серьёзным. – Из-за этого Ярги Великие Дома на ушах стоят, чуть ли не каждый день проверки: то своих магов пришлют, то менеджеров Службы утилизации. Ходят, вынюхивают, роняют прибыль и угрожают, словно я и без них не знаю, как себя вести. – Шас тяжело вздохнул: – Короче, дабл Бенга, или ты говоришь, на кой ляд тебе заказ, или ты его не получаешь. И поверь, я на тебя время трачу исключительно в силу глубокого уважения и сложных дружеских чувств, которые я к тебе испытываю.