Охота на сыщиков

Макбейн Эд

— Gracias^[31].

— Только не заглядывай мне под юбку.

— Но соблазн-то какой! — признался Карелла и услышал, как сзади него Клинг издал сдавленным горлом нечто между всхлипом и стоном.

Мама Лус остановилась на первой лестничной площадке.

— Вон та дверь в конце коридора. Без крови, Стив, очень прошу. Он и так уже полумертвый.

— Ладно. Спускайся вниз, Мама Лус.

— А потом, как дела закончишь… — обольстительно намекнула Мама Лус и игриво задела Кареллу пышным бедром,

чуть не спустив его при этом с лестницы.

Она проплыла впритирку к Клингу и начала спускаться, оглашая лестничную клетку громоподобным хохотом.

Карелла вздохнул и посмотрел в растерянно-негодующие глаза юного напарника.

— Что поделаешь, малыш. Любовь!

— Не понять мне детективов, — ответствовал ошарашенный Клинг.

Они подошли к двери. Клинг, увидев, что Карелла изготовил револьвер, потащил из кабуры свой.

— Она же просила не стрелять, — напомнил он Стиву.

— Насколько мне известно, она пока еще командует борделем, а не полицейским управлением, — нравоучительно ответил Карелла.

— Да, конечно, — поспешил согласиться Клинг.

Карелла постучал рукояткой револьвера в дверную створку.

— Quien es? ^[32] — произнес за ней женский голос.

— Полиция. Открывай! — приказал Карелла.

— Momento^[33].

— Она одевается, — проинформировал Клинг Кареллу.

Через несколько мгновений дверь открылась. За ней стояла рослая рыжеволосая женщина. На лице ее не было и тени улыбки, так что Карелле не выпало счастья полюбоваться ее золотыми зубами.

— Что нужно? — негостеприимно спросила она.

— Проваливай! — распорядился Карелла. — Нам нужно поговорить с твоим клиентом.

— Валяй! — охотно согласилась рыжая, бросив на Кареллу взгляд, призванный выразить оскорбленную невинность. Затем, вызывающе играя бедрами, женщина гордо удалилась.

Клинг смотрел ей вслед. Когда он обернулся к двери, Карелла уже был в комнате.

Вся обстановка комнаты — кровать, ночной столик и металлический умывальник. Окно наглухо зашторено. В комнате стоял омерзительно тяжелый запах. На кровати пластом лежал человек — без рубашки, ботинок и носков, в одних брюках. Глаза его были закрыты, рот же, напротив, открыт, и очень широко. Вокруг носа с нудным жужжанием петляла крупная муха.

— Откройте окно, — попросил Карелла Клинга. — Боже, ну и вонища!

Человек на кровати зашевелился. Приподнял голову и посмотрел на Кареллу.

— Ты кто? — произнес он.

— Твоя фамилия Ордис?

— Ага. Ты из полиции?

— Да.

— А что я такого сделал?

Клинг распахнул окно. С улицы донеслись детские голоса.

— Где был в воскресенье вечером?

— Когда вечером?

— Около полуночи?

— Что я, помню?

— Вспоминай, Ордис, — посоветовал Карелла. — И побыстрее. Или уже наширялся?

— Не пойму, о чем это вы.

— Кончай, Ордис. Нам известно, что

ты давно сидишь на игле. Знаем мы и то, что пару часов назад ты заимел три дозы героина. Так вот я и спрашиваю, ты уже совсем прибалдел или способен меня понимать?

— Я тебя слышу, — нейтрально ответил Ордис.

Он провел ладонью по глазам. На его густо заросшем щетиной изможденном лице выделялись длинный горбатый нос и толстые губы.

— Давай, выкладывай, — поторопил его Карелла.

— Вечером в пятницу, говоришь?

— Я сказал — в воскресенье.

— Вон как! В воскресенье, значит. Ага, в воскресенье, точно! В покер перекинулись.

— Где?

— Саус, номер четыре. А чего спрашиваешь, не веришь мне, что ли?

— Есть свидетели?

— Пятеро. Спроси любого.

— Давай имена.

— Запросто. Луи Де Скала, братан его, Джон. Один пацан, как его… А, Пит Диас. Потом еще Пепе, фамилии не знаю.

— Так, это четверо, — подсчитал Карелла. — Кто пятый?

— А я тебе что, не человек? Я и был пятым.

— Где живут, знаешь?

Ордис выпалил серию адресов.

— Добро. Как насчет понедельника? — продолжил Карелла.

— В понедельник-то я сидел дома.

— Один?

— Не. Со своей квартирной хозяйкой.

— Что?

— С квартирной хозяйкой, говорю. Тебе уши заложило?

— Лучше заткнись, Диззи, и отвечай на вопросы, — довольно непоследовательно приказал Карелла, задетый грубостью Ордиса. — Как ее зовут?

— Олга Пасио.

— Адрес?

Ордис назвал адрес и сам задал вопрос:

— Так что я там, по-вашему, сделал?

— Ладно, ничего. Пушка у тебя есть?

— Откуда? Слушай, я, как вышел, завязал начисто.

— Правда? А три дозы героина?

— Прямо не знаю, где ты наслушался такой туфты. Кто-то тебе лапши навешал.

— Как бы не так. Одевайся!

— С чего вдруг? Я башли заплатил за пользование этой дырой.

— Ты ей уже достаточно попользовался. Одевайся!

— За что? Слушай, я же сказал, что завязал, как вышел. Какого черта?

— Мне спокойнее, чтобы ты побыл в участке, пока я разберусь с твоими приятелями. Есть возражения?

— Они подтвердят, что я всю ночь сидел с ними, будь спокоен. А эта туфта насчет трех доз, откуда ты взял, Господи. Я уж сколько лет к ширеву не прикасался.

— Оно и видно, — язвительно заметил Карелла. — Все эти шрамы у тебя на руках от бери-бери^[34], наверное?

— Как? — растерялся Ордис.

— Одевайся!

Карелла проверил всех, кого назвал Ордис. Каждый из них готов был присягнуть, что Луис играл в покер с половины одиннадцатого вечера 23 июля до четырех утра 24 числа. Хозяйка, у которой Ордис снимал комнату, весьма неохотно, но подтвердила, что провела всю ночь 24 и утро 25 июля с Луисом. Так что у Ордиса было прочное алиби на то время, которое кто-то употребил на убийства Риардона и Фостера.