Охотник за смертью: Война
Шрифт:
Двигатель саней готов был в любой момент заглохнуть, но Рэндом не давал ему, играя управлением с отчаянной сосредоточенностью. Армада висела над ним, темные тени неостановимо летели ко многим Башням сразу. Все еще слышались пушки, и в темной волне появлялись широкие неровные трещины, но остальные шли вперед. Кто-то уже вступил в ближний бой, выбивая дыры в сталегласовых окнах и вламываясь в верхние этажи Башен. Там их ждали солдаты с мечами и лучеметами, но первая волна мятежников умела драться и отказывалась умирать, не захватив плацдарма для тех, кто шел следом. Многие все равно погибли, сражаясь против неимоверно превосходящего противника, но мятежники все прибывали и прибывали и медленно, дюйм за дюймом, пробивали себе путь в Башни.
Это была битва, которой Семьи никогда не ожидали. После санной
Все больше и больше грависаней прорывались через защиту и вламывались в верхние этажи. Рэндом с сожалением выругался, когда его сани поднимались к верхнему этажу Башни Ходзира. Он всегда мечтал ворваться в нее первым и биться за плацдарм для тех, кто пойдет за ним. Рэндом всегда считал, что вождь должен быть впереди. Что случилось со Штормом и Руби Джорни, он не знал, но сейчас не мог о них думать. Сани пролетели несколько последних этажей и остановились у верхнего этажа Башни Ходзира. И тут у Рэндома похолодело под ложечкой, когда он увидел десяток наведенных на него ручных дезинтеграторов. Кто-то успел пробить дыру в сталегласовом окне, но вряд ли смог ею воспользоваться. У Рэндома закипел в крови адреналин, и все вокруг страшно замедлилось. Казалось, что сколько угодно времени он может оценивать ситуацию и решать, что делать. Он не доверял управлению своих саней настолько, чтобы рискнуть упасть ниже зоны обстрела дезинтеграторов, а двигался он слишком медленно, чтобы рывком подняться выше. А если попытаться использовать последние мгновения на подъем силового щита и окажется, что он не работает, от него не останется даже, что хоронить. И Рэндом сделал единственное, что мог, и время снова понеслось сломя голову. Он дал полный газ и бросил свою машину на ожидающих охранников.
Стрельбу они открыли бешеную, но он уже был среди них, хотя пара попаданий ему все-таки досталась. Сани взорвались, перебросив Рэндома через панель управления в клубе пламени. Он летел вперед, ослепнув от жара, пытаясь встать на ноги. Охранники разбежались, потому что осколки саней взорвались снова. Рэндом тяжело свалился на покрытый ковром пол, от удара перехватило дыхание. Он свернулся в шар, надеясь, что его укроет дым от взрыва, отчаянно пытаясь выхватить меч и лучемет. Он слышал крики, суматоху, треск пожара. И тут то, что осталось от пылающих саней, свалилось на него сверху, припечатав к полу, и вокруг него был только ослепительный жар и рев пламени.
Уцелевшие охранники пытались сбить пламя, разгоревшееся по всему этажу, и призывали подмогу. Клан Ходзира уже отступил на нижний этаж. Прибывшие люди бросились кто тушить пожар, кто занимать позиции у окна и вести непрерывный огонь по налетающим грависаням. На Башне Ходзира пушек на крыше было больше, чем на других Башнях, и теперь большинство грависаней сосредоточились у Башен с меньшей огневой мощью. Несколько охранников осторожно приближались к горящим обломкам. Никто не выжил бы после такого удара и его последствий, но охранники не хотели рисковать. О некоторых мятежниках рассказывали странные вещи.
Один из охранников посмелее пошевелил обломки острием меча. Жар от огня не дал ему подойти ближе, но ему показалось, что из-под кормы саней торчит почерневшая нога. Он ткнул ее мечом и отскочил, когда нога дернулась. Он отбежал к своим товарищам, и тут обломки качнулись в сторону, и из-под них, из верной смерти, стало подниматься что-то, твердо решившее оттуда вылезти. Потерявшие равновесие горящие обломки свалились в сторону, открывая почерневшую фигуру человека. Одежда на нем почернела и дымилась, руки и лицо были красно-черными от ожогов. Но спину он держал прямо, и голова была поднята, а покрытые волдырями руки твердо держали лучемет и меч. Бледными щелями смотрелись его глаза на черном лице, но вдруг в зловещей улыбке сверкнули белые зубы.
— Меня не так-то легко убить, — сказал Джек Рэндом. Охранники застыли, как каменные, при виде человека, которому полагалось бы тихо лежать мертвым, но он встал и бросал им вызов. Это продолжалось мгновение — тренированные охранники Башен, кондиционированные на верность Семье до самой смерти, они реагировали быстро. Отбросив
— Падай, Рэндом!
Ни о чем не спрашивая, он бросился на пол, и комната заполнилась ревом тяжелого пулемета, который Руби Джорни поставила на своих грависанях. Она парила за разбитым окном, поливая комнату густым дождем свинца. Охранники падали, дергаясь, пораженные оружием, которого они не знали и не ожидали. Несколько их ответных выстрелов были пущены наудачу, и вскоре все они были мертвы и валялись беспорядочной кровавой кучей на дорогом ковре.
Пулемет замолчал, и наступившая в комнате тишина казалась оглушительной. Лениво вились в воздухе густые струи дыма. Руби выдернула тяжелый пулемет из крепления, прыгнула в комнату сквозь разбитое окно и поспешила к Рэндому, который устало поднял руку в приветствии. Руби посмотрела на обугленную и покрытую волдырями руку, на красное лицо цвета сырого мяса.
— Ну и видик у тебя, Рэндом!
— Спасибо за комплимент. Я думаю, это выглядит хуже, чем есть на самом деле, хотя и на самом деле это тоже не сахар. Но я исцеляюсь. Я это ощущаю. И я все еще в игре. — Он посмотрел на пулемет, который она держала на руках, как ребенка. — Кажется, ты была права в конце концов, что притащила эти игрушки. Это действительно так весело, как кажется?
— Можешь давать голову на отсечение, — усмехнулась Руби. — Подержи-ка его.
Она бросила пулемет на руки Рэндому и направилась к убитым охранникам. Нагнувшись, она стала обыскивать их карманы с профессиональной быстротой и умением. Рэндом нахмурился:
— Руби, что это ты делаешь?
— Ищу что-нибудь ценное. Кредиты, драгоценности — все годится.
— Не время для мародерства!
— Для мародерства всегда время. Когда я примкнула к этому Восстанию, мне была обещана вся добыча, которую я смогу унести, и сегодня первая выплата. Хотя должна сказать, что добыча здесь хилая. Дешевка. Но все равно, завтра к этому времени я собираюсь обобрать всю Башню до голых стен. Все мелкое и ценное и такое, что я смогу унести лично, я возьму.
Рэндом грустно покачал головой и пошел к лестнице. Пробовать лифт не стоит — там наверняка ловушка. Он бы точно ее поставил. Семья должна быть на этаж ниже и наверняка забаррикадировалась и окружила себя небольшой армией защитников. Вряд ли им это поможет. Рэндом усмехнулся волчьей улыбкой и почувствовал, как треснула кожа на лице. Он машинально поднял руку и потер рот. Отвалились клочки мертвой кожи. Рэндом посмотрел в зеркало, висящее на стене возле лестницы. На месте отвалившейся кожи белела новая. Он исцелялся. Чувствовал он себя все еще исключительно мерзко, но не было времени обращать на это внимание. Он толкнул дверь на лестницу и выглянул. Ярко освещенные металлические ступени, все пусто и тихо.
Рэндом снова улыбнулся. Он не сомневался, что клан Ходзира приготовил ему неприятные сюрпризы всех видов. Но они его не остановят. Ничто его не остановит — ни все вооруженные силы Голгофы, ни вся военная добыча в мире. Он сознательно выбрал своей целью именно Башню Ходзира. С вероломством Ходзира он был знаком давно, и теперь он вернулся и отправит их души визжать в Ад, чего бы это ему ни стоило. Он резко позвал Руби, и она лишь чуть задержалась, чтобы снять еще пару колец с пары пальцев, потом подбежала к нему с оттопыренными карманами. Забрав у него пулемет, она нежно взяла оружие на руки. С Джеком она потом перемолвится парой слов — и за его резкий тон, и за то, что помешал ей собирать добычу, но сейчас она пойдет туда, куда поведет Рэндом, не сомневаясь, что там будет достаточно крови, жестокости и мародерства. Она пошла туда, куда показал Рэндом, а он за ней по пятам.