Охотники за каучуком (Роман об одном виде сырья)
Шрифт:
Бенито каждый день наблюдает эту картину, двигаясь со своими товарищами по вытоптанным тропинкам, чтобы отвязать от стволов банки, которые уже не успевают наполниться доверху за ночь.
С трудом волоча отяжелевшие ноги, он смотрит на серые, обескровленные трупы деревьев и чувствует, как медленно струится по его жилам больная кровь.
9
Однажды вечером ему кажется, что он начинает сходить с ума от обуревающих его мыслей. Он покидает товарищей и идет к большой хижине, стоящей на краю вырубки, поодаль
В гамаке сидит девушка. Сначала она смотрит на Бенито, потом переводит, взгляд на обрюзгшего, медленно встает и подходит к ним.
— Меня зовут Кармеллой, — говорит она.
Бенито разглядывает ее густо напудренное лицо. Не понять, сколько лет девушке — двадцать или тридцать пять. Две резкие морщины сбегают от уголков рта к подбородку, но виски кажутся совсем нежными, а волосы густые и черные.
Она делает нетерпеливое движение головой.
— Будь мила с этим сеньором, — бросает обрюзгший. — Он купил тебе сигарет и целую бутылку ликера.
— Ну и что из этого!
В ее глазах вспыхивает непокорный огонек.
— Все равно он не даст мне спать! Эх, вы! Все вы одинаковы!
Лицо обрюзгшего делается злым.
— Повежливей, ты, ведьма! — цедит он сквозь зубы. — Не то сама знаешь, что будет!
Он поворачивается и выходит.
Бенито успокаивает девушку.
— Можешь спать, Кармелла. Если ты устала…
У нее маленькие плоские груди с темными торчащими сосками. Он видит их, когда она наклоняется, глядя ему в лицо; от этого движения распахивается ее платье, небрежно стянутое пояском.
— Что ж, я недостаточно хороша для тебя?
Он смущенно смотрит в ее глаза, которые вдруг загораются каким-то диким огнем.
— Ладно. Давай веселиться, — пытается он пошутить и идет к деревянному сундуку, служащему, по-видимому, одновременно и шкафом и столом.
Девушка тотчас вскакивает и усаживается рядом. Он протягивает ей бутылку. С минуту она пристально вглядывается в его лицо, потом обвивает рукой шею.
— Ты добрый, — говорит девушка.
— Да ты выпей сначала!
Она крепче прижимается к нему.
— Бывает совсем плохо. Приходят сразу трое, а то и четверо, пресвятая дева Мария! Чего они только не требуют! Ты не такой. Ты пришел один.
Взгляд Бенито прикован к гладкой, почти совсем белой коже ее шеи, он словно ощущает ее тепло.
— А днем! — жалуется она. — Днем тоже не заснешь. Приходит эта скотина… Федро…
— Этот обрюзгший? — вырывается у Бенито.
Он
— Он ненавидит меня! О, как я сама ненавижу это животное! Он мучает меня! И запрещает кричать… Но сегодня, — она несколько оживляется, — сегодня у меня в гостях ты, мучачо! Ты ведь разрешишь мне кричать, если мне будет больно, правда?..
— Да выпей же наконец!
За дверью, ведущей в коридор, слышны шаги. Они стихают, отворяется дверь рядом, и сквозь тонкую бамбуковую перегородку из соседнего помещения доносится голос обрюзгшего:
— Два гостя к тебе, голубка! Радуйся, сеньоры принесли тебе кое-что.
И в ответ тонкий заспанный голос:
— Ликер?
— Целых две бутылки! Ну, пошевеливайся!
Громкий зевок, затем легкий шорох. И снова тонкий голос, на этот раз протяжно:
— Меня зовут Хуанитой!
— Ты что, опять нализалась, милашка? Сеньоры требуют вежливого обхождения! Ну, живо! Куда ты там прячешься?
Пьяное хихиканье.
— Эй, ребята! Хотите кое-что подцепить? У меня и лихорадка есть.
Громкое ругательство. Затем опять голос обрюзгшего:
— Ерунда это все, амигос. Она просто пьяна. И нечего с ней церемониться!
Дверь захлопывается. Шаги удаляются по коридору. Женская рука мягко касается лица Бенито. Он поворачивает голову.
— Не обращай внимания, — просит Кармелла. Она держит бутылку в руке и смотрит на него своими большими глазами.
— Хуанита здесь дольше, чем я. Скоро она умрет. У нее уже сыпь на лице… А у меня еще нет. Можешь приходить ко мне каждый вечер, мучачо.
Она подносит бутылку к губам. Запрокидывает голову и пьет, уголком глаза следя за Бенито. Потом передает ему бутылку, глаза ее начинают блестеть, и она говорит, кивая на сундук:
— Там у меня лежит еще одно платье, оно словно на принцессу сшито. Хочешь, я его надену?
Она многообещающе улыбается. Бенито колеблется.
— Расскажи лучше о себе, — просит он наконец. — Здесь в лагере я чувствую себя таким одиноким. Нет никого, о ком можно было бы позаботиться.
Она спрашивает:
— Обо мне?
Девушка вдруг выходит из себя. Ноздри ее вздрагивают, и она, захлебываясь, выкрикивает.
— Рассказать! Что тебе рассказать? Как меня купили в Манаусе? Очень тебе интересно!
— Да, — говорит он.
Опять крик:
— Зачем же ты сюда явился?
Бенито пытается успокоить ее. Девушка вырывается.
— Думаешь найти здесь какую-нибудь получше?
Он снова протягивает ей бутылку. Она не обращает на нее внимания. Отталкивает его руку, когда он предлагает ей сигарету.
— Хочешь посмеяться надо мной?
— Нет, — говорит он. — Мне не до смеха. Хочешь верь, хочешь нет, это моя первая сигарета за несколько недель.
— Дай и мне!
Он чиркает спичкой.
— Что поделаешь! — задумчиво произносит Бенито. — Было время, и мне жилось неплохо. Хижина была своя, коз держал. А теперь рад, когда есть с кем словом перемолвиться.
Она несколько раз жадно затягивается.
— Ну! — говорит Кармелла все еще раздраженным тоном. — Что же тебя интересует?