Охотники за курганами
Шрифт:
Неслышно подошли к слушающим Егер и князь.
Князь незаметно толкнул Егера. Тот вопросил во всю мощь своей глотки:
— А как же мы сумели тот курган пошарпать?
Вещун встал, поясно поклонился князю. Все люди услышали, как он приветствовал Артема Владимирыча:
. — Будь здоров, великий воин и суровый князь!
Князь задвинулся за Егера. Старик сел и продолжил:
— А потому мы сумели войти внутрь кургана, что помнить надо — сколько лет прошло! Влага с поверхности озера не испарялась, а копилась в огромном количестве земли, песка и камней. Озеро затвердело толстой коркой соли, и курган при том тоже затвердел. Но
— Не нам, дед, — строго сказал князь, — государству нашему.
— А мы — государство и есть, — не растерялся Вещун. — Вот так. А только как мы выйти смогли, так внизу прорвало все пробки, что укупоривали воду, и соль стала растворяться. Огромная гранитная плита стала так давить на землю, что курган стал тонуть. И почти потонул.
— За это нас уважают, — не выдержал Егер. — Вчера возчики из кыркызов, что привезли нам зерно на пропитание, кланялись даже нашим коням, не то что людям!
Окружившие Вещуна люди долго хохотали.
Вещун, воспользовавшись тем, что на него не обращают внимания, тронул князя за плечо:
— Ты, княже, не знаешь — куда нас тащит этот иноземец?
Глаза старца смотрели понимающе — соврет, что делать!
Тогда князь ответил правду. Он сказал:
— Завтра, Вещун, отъедем вдвоем подалее от обоза, и я тебе поведаю все свои сомнения насчет этого иноземного хитреца. Знаю мало, но одно знаю точно — идет он по карте необычайной точности. Есть у меня список с той карты, да на что тот список может указать? Направление хода? Одно точно ведаю — пора нам совет держать. Иначе — пропадем сами и людей погубим.
— Почему? — неожиданно спросил старик.
Князь тронул рукой нашейную гривну:
— А потому, что я ныне, как великий воин и суровый князь, обязательно должен исполнять указ Императрицы, куда бы он меня ни посылал. И указ тот я исполню.
Вещун с той же незамысловатой иронией ответил:
— Твой многомудрый жрец сие исполнение приказания утверждает!
Во исполнение правды истории нужно поведать о судьбе ребенка мужеска пола из рода Валихана, коему так счастливо помог родиться Вещун, и о судьбе его потомков. Назвали ребенка Мансур, что значило — «Человек суров». Он жил долго и праведно и породил крепкое потомство. От отца перешла к нему полоска бумаги на китайском языке, которую он перед смертью показал русскому ученому. Оказалось, что Валихан, его отец, был чистым потомком Чингисхана, чего уже давно не ведали на лице степи.
Русский чиновник увез ту бумагу с китайскими письменами в Петербург, и о роде Валихана как бы забыли.
А вспомнили, когда англичане стали нагло притязать на коренные земли на юге, где жил больно уросливый народ — афганцы, пуштуны, персиане.
Тогда русские люди нашли потомка Мансура, по наследству имеющего чистую кровь чингизида, именем Чокан, фамилией от прапрадеда — Валихан, увезли в Петербург, где он долго учился. Потом Чокан Валиханов в конце благословенного девятнадцатого века вернулся на службу в Сибирь в звании поручика Сибирского казачьего войска.
И по всей Алтын Ден — «Золотой степи» прокатился слух, что как истинный чингизид, Чокан имеет наследственное право владеть
Английский шпион и авантюрист Лоуренс Аравийский лично проверял среди арабов легенду о чингизиде Вали Хане. Ему ее подтвердили, с клятвой на Коране и кровью.
Внезапно Чокана Валиханова, двадцати восьми лет от роду, вызвали в Петербург. Англичане в тот же момент заметили концентрацию больших сил русских войск на юге Российской империи.
Говорят, в Петербурге в дождливый вечер два английских джентльмена пижонской наружности Пригласили Чокана к себе в нумера — выпить чая в «файф-о-клок». Чокан Валиханов не отказался, выпил чая и умер.
Так рушатся великие и праведные планы возврата под праведную руку бывших российских имперских земель, сиречь — земель SUR - AVI , как до сих пор говорят народы от Индии до Дамаска.
Записал сие сказание коллежский асессор, ветеринар Соломатин, что годами объезжал оренбургские степи на предмет учета скота и предупреждения падежа киргиз-кайсацких овец, коров, коней и верблюдов. Записал и опубликовал в 1914 году, в ведомостях «Западно-Сибирского отделения Российского географического общества».
Книга третья
Сибирский наказ
Глава 27
Золота в изделиях и мерных брусках для торгового расчета, вынутых из кургана, оказалось, по списку Гури, без трех фунтов — восемь пудов. Серебра — малость поболее, на двадцать пудов с лишком. Отдельно посчитанных камней драгоценных — лалов, альмасов, изумрудов да камней, непонятных пока, по счислению знатока антиков — Гербергова — примерно на полтора миллиона рублей серебром. А ежели те другие камни понять, то и поболее сумма станет. Раз их снесли в гробницу царя, значит — настоящие это камни, божественные. Антиквар Гербергов осторожно назвал общую сумму стоимости могильных богатств, сильно ее занизив — восемь миллионов русских рублей.
Были среди древностей, добытых в кургане, и другие металлы. Гербергов узнал медь и бронзу, но никак не угадывал название и происхождение темно-серых колец и браслетов. Они при протирке сукном начинали отливать серебром, да были невероятно тяжелы и гравированы неведомыми знаками. Кузнец Корней Иваныч пытался травить чудный металл кислотой, раскалять в горне и плющить молотом, но серые кольца и браслеты не плавились и кувалде не поддавались. Тогда их с уважением положили отдельно.
Артем Владимирыч распорядился послать половину отряда к месту вытекания реки Бии из озера Алтынколь. Послать с джунгарами, на случай негаданной встречи. На тот же случай отправил с первоходца ми три пушки. За главного с ними — Левку Трифонова.
А сам половину дня сидел в арбе, на кошме напротив Гури, и сверял списки. Если что не понимал из прописанных на бумаге вещей, велел показать. При том — злился. Искал повода для хорошей ссоры.
Самую большую злость князь приготовил напоследок.
Соглядатаи из смышленых солдат, при долгом привале расставленные в отдаленности вокруг вагенбургов ученого посланника Полоччио, прошлый день донесли князю, что тяжелый кожаный мешок величиной с ведро двое — Полоччио и Гербертов — привязали вроде как под днище возка. Куда — увидеть не получилось, безлунная ночь сказалась. А при солнце подсунулись было выглядывать, да под днищем мешка не увидели.