«Окаянные дни» Ивана Бунина
Шрифт:
Несмотря на назначение комиссаром сторонника учения Кропоткина, в отличие от многих махновских частей, одесскому полку вскоре было присвоено имя принципиального противника последнего… Ленина. Это может свидетельствовать о том значении, которое одесская власть придавала этому полку, состоящему, впрочем, не столько из любимых большевистским вождем обычных пролетариев, сколько из пролетариев с приставкой «люмпен». Связь Фельдмана и Япончика являлась знаковой: из всех политических течений анархисты наиболее тесно были связаны с «разбойным элементом» как до, так и после революции.
Однако назначение Фельдмана имело и другую причину. О ней рассказала спустя несколько месяцев газета «Одесские новости»:
«Насколько видной фигурой был Фельдман во время большевистского владычества в Одессе, помнят, конечно, все. Автор неудавшегося „Дня мирного восстания“, постоянно призывавший к обескровлению буржуазии и имущих классов, убежденный анархист, Фельдман пользовался наибольшей ненавистью в среде благоразумного
164
Одесские новости. 1919. 8/21 октября.
Примечательно, что в «Окаянных днях» Ивана Бунина неоднократно фигурирует, естественно в негативном плане, секретарь исполкома Фельдман, который ему, несомненно, представляется первым лицом в городе, и не упоминается председатель Клименко. И дело здесь не в фамилии: как известно, Бунин не был антисемитски настроен и среди его друзей было немало евреев (разумеется, из среды интеллигенции, а не революционеров). Просто Фельдман благодаря своим левачествам для великого писателя наиболее ярко символизировал наиболее темные стороны новой власти и представлялся четким воплощением стойко непринятого им всего революционного вообще и большевистского в особенности.
Любопытную запись о Фельдмане оставил Иван Бунин в своем дневнике от 10 июня:
«Вчера было „экстренное“ – всегда „экстренное!“ – заседание исполкома. Фельдман понес обычное: „Мировая революция грядет, товарищи!“ Кто-то в ответ ему крикнул: „Довольно, надоело! Хлеба!“ „Ах, вот как! – завопил Фельдман. – Кто это крикнул?“ Крикнувший смело вскочил: „Я крикнул!“ и был тотчас же арестован. Затем Фельдман предложил „употреблять буржуев вместо лошадей, для перевозки тяжестей“. Это встретили бурными аплодисментами» [165] . Конечно, так ли это было или здесь, как это часто бывало, писатель сгустил краски, но Фельдмана здесь он показал довольно выразительно.
165
Бунин И. А. Указ. соч. С. 112.
Примерно в одно время с Фельдманом работу в исполкоме покинул и отправился на военную службу его друг и соратник, участвовавший в «Мирном восстании» Алеша Черный – Александр Улановский. Его жена вспоминала: «Белые наседали… Большим отрядом уходили из Одессы. Я провожала Алешу на бронепоезд. Командиром бронепоезда был Анатолий Железняков» [166] . Однако здесь присутствует небольшое, но принципиальное расхождение с архивными данными. Согласно заполненному собственноручно личному листку по учету кадров для Профинтерна, где Улановский спустя несколько лет стал работать [167] , на бронепоезд своего анархистского товарища и тоже бывшего матроса Железняка, прославившегося во время разгона Учредительного собрания, он ушел в мае 1919 года, когда до отступления большевиков из города было довольно далеко. Таким образом, Улановским, как и тем же Фельдманом, по всей видимости, двигало желание уйти от ответственности за ограбление населения. Бронепоезд имени Худякова в мае сражался с григорьевцами и только к началу июля в составе 14-й армии был направлен на Екатеринославщину против белогвардейцев генерала Андрея Шкуро.
166
Улановская Н. М., Улановская М. А. Указ. соч. С. 35.
167
РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 65а. Д. 12918. Л. 1–2.
Иначе, чем Фельдман и Улановский, поступил третий исполкомовец, приложивший руку к «Мирному восстанию», – большевик Павел Ульянов. На многочисленные требования руководства об уходе на фронт он ответил категорическим отказом и был отдан под трибунал по обвинению «в дезертирстве». Ему кроме этого инкриминировали серьезные служебные злоупотребления (и не только во время «Дня мирного восстания»), и в августе он был расстрелян. Не помогли Ульянову ни его прошлая принадлежность к «гегемону» – рабочему классу, ни настоящая – к компартии.
Наконец, вероятно не без участия Иоффе, 19 июня еще одного коммуниста – «героя» «Мирного восстания» Артема Кривошеева, переведенного на Киевщину, – сменил прибывший из Смоленска Борис Краевский [168] ,
168
Краевский Борис (Бер) Израилевич (1888–1938). Большевик с 1905 г. Родился в г. Шедловец Радомской губернии в семье рабочего. В детстве остался без родителей. Окончил 1 год начальной еврейской школы. Был рабочим-обувщиком в Шедловце, Варшаве и Астрахани в 1900–1909 гг. Неоднократно подвергался арестам и с 1912 по 1914 г. отбывал ссылку в Нарымском крае. Совершив побег из ссылки, с 1914 по 1917 г. проживал в Нью-Йорке, где был чернорабочим на строительстве метро и работал на обувной фабрике, был активистом профсоюза сапожников, состоял членом правления эмигрантской социал-демократической газеты «Новый мир». В апреле 1917-го вернулся в Россию. С сентября 1917 г. – на партийной, советской и военной работе в Нижегородской губернии: секретарь губкома РСДРП(б), комиссар штаба Красной гвардии, начальник военно-революционного штаба, губвоенком. С декабря 1918 до апреля 1919 г. – окрвоенком Западного военного округа (Смоленск). После болезни летом 1919 г. РВСР направлен в распоряжение Наркомвоена Украины и с 19 июня по 5 августа 1919 г. был окрвоенкомом Одессы. Одновременно с июля по август являлся председателем Совета обороны Одессы, а затем всего юга Украины. С октября 1919 по март 1920 г. руководил штабом повстанческих отрядов в тылу деникинских войск на Правобережной Украине. В апреле-августе 1920 г. – Беломорский окрвоенком. В сентябре-октябре 1920 г. – Харьковский окрвоенком. В октябре 1920 – июле 1921 г. – командующий Заволжским военным округом. Затем помощник главного начальника снабжения РККА (до августа 1922-го). В 1923–1927 гг. участвовал в троцкистской оппозиции. В 1922–1924 гг. – зампред и предправления Укрсовхозтреста в Харькове. В 1924–1925 гг. – член правления акционерного общества «Амторг» в Нью-Йорке. В 1925–1930 гг. – предправления АО «Южамторг» и уполномоченный Наркомторга в Аргентине. Одновременно в 1926–1930 гг. – торгпред в Уругвае. В 1930–1936 гг. – член правления Наркомвнешторга СССР, где до 1932 г. заведовал импортом сырья и полуфабрикатов. В 1932–1936 гг. – предправления всесоюзного объединения «Экспортлес». Затем начальник одного из строительств Наркомлеспрома СССР. Арестован в мае 1937-го. Расстрелян в мае 1938 г. по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР. Реабилитирован в 1956 г.
«Домбровский арестован, ночью разоружали его части, и была стрельба»
28 мая 1919 года Иван Бунин сделал запись, вошедшую в «Окаянные дни»: «Домбровский арестован, ночью разоружали его части, и была стрельба». На другой день писатель отметил: «Комендантом Одессы вместо арестованного Домбровского назначен студент Мизикевич» [169] .
Как же официальные власти объяснили такие кадровые перемены в одном из важнейших органов пролетарской диктатуры? 10 июня 1919 года в одесских «Известиях» появилось следующее извещение:
169
Бунин И. А. Указ. соч. С. 104–105.
«Арест б. коменданта Домбровского.
По приказу председателя Всеукраинской Чрезвычайной комиссии исполком Одесского совета рабочих депутатов постановил арестовать бывшего коменданта города и порта Домбровского.
В связи с арестом б. коменданта темными контрреволюционными элементами были пущены провокационные слухи с целью натравить одну воинскую часть на другую. Под влиянием этой провокации началась под утро перестрелка, которая моментально была прекращена.
Части б. коменданта разоружены; арестован также помощник коменданта Шульга» [170] .
170
Маргулиес В. Указ. соч. С. 188.
Вслед за этим публиковался приказ РВС 3-й армии за подписью Худякова и Голубенко о назначении новым комендантом Мизикевича, в подчинение которого входят все отряды Домбровского. Тут же следовал приказ нового коменданта о том, что на эту должность он назначен совместным постановлением президиума исполкома и армейского Реввоенсовета, а его старшим помощником становится Санович, также утвержденный президиумом исполкома. Приказы же их предшественников Домбровского и Шульги с этого числа объявлялись недействительными. В заключение Мизикевич призывал всех одесситов к спокойствию и предупреждал, что «всякие контрреволюционные вспышки и бандитизм будут беспощадно подавляться силой оружия» [171] .
171
Там же. С. 189.