Океаны Айдена
Шрифт:
– Здравствуй, Р’гади, – негромко произнес он.
Миг, и кончик сабельного клинка уперся ему в живот. Как она только успела! Еще секунду – нет, четверть секунды назад! – девушка скорчилась на ковре, уставившись пустым взглядом в стену; теперь она была на ногах, напряженная, как пружина. Левая рука чуть отведена в сторону, правая выставлена вперед; губы твердо сжаты, глаза сверкают боевым огнем, смуглые груди застыли на вдохе. Выпад последует с выдохом, понял Одинцов, уже ощущая у себя в желудке
– Не убивай меня, великая воительница. Чтобы найти тебя, безутешный принц из Сибири странствовал много месяцев и прошел длинный путь. И каждый день он вспоминал шорох твоих ресниц, запах кожи и вкус губ.
Это была ложь, но что еще оставалось делать? Он выполнял непростую миссию и предпочел бы встретиться с незнакомым человеком, а не с таким, с которым мог разделить сладость воспоминаний. Что он скажет этой девушке? Как объяснит свое странное появление?
Но Р’гади, казалось, это не волновало. Она отвела оружие, не выпуская его из рук, и глухо произнесла:
– В черный день пришел ты сюда, мой степной дьюв. Ты выглядишь иначе, не так, как в ту ночь, но я узнаю тебя. – Отступив на шаг, девушка окинула гостя внимательным взглядом. – Ты сильно загорел с тех пор… волосы стали темнее… и одежда другая… наша одежда. Где же твое большое копье, которым ты перебил моих воинов?
– Большое копье пришлось спрятать, – пояснил Одинцов. – С ним нельзя шататься по Катампе, выдавая себя за ксамита.
– Ты действительно пришел сюда ради меня? – Ее темные зрачки оставались настороженными.
– Нет… не только, – произнес он после секундной заминки.
Один раз он уже солгал этой девушке; теперь же настало время сказать правду – или хотя бы ее половину.
– Тогда зачем ты здесь?
Показалось ли ему, или в глазах Р’гади блеснули слезы? Но голос ее оставался спокойным.
– Меня послали друзья твоего отца Ар’каста. Кажется, с ним случилась беда?
Девушка, не глядя, бросила свой изогнутый меч на сундук и скрестила руки на груди. Теперь она не смотрела на Одинцова; ее взгляд бесцельно блуждал по комнате, не останавливаясь на ярких красках и изысканных узорах ковров. Наконец она сказала:
– Кто же ты, воин? Принц из Сибь-ири, о которой ничего не ведомо даже моему отцу, дьюв, научившийся делать свою кожу теплой, или просто враль и безродный бродяга?
– Я не могу сказать тебе, кто я и откуда, – тихо произнес Одинцов. – Но спроси свое сердце, Р’гади, спроси свои глаза – разве я похож на безродного бродягу? Даже если мне пришлось однажды чуть приврать красивой девушке?
Она медленно, задумчиво покачала головой:
– Нет, ты не бродяга… Я помню, как погибли мои разведчики… Т’роллон, М’тар и другие… помню, кто пощадил меня и чем я расплатилась за это…
– Ты жалеешь?
– Нет, мой дьюв. Я была счастлива… – Она улыбнулась в первый раз с той минуты, как Одинцов по-явился в комнате. – Я жалею о другом – что ты пришел не
– Я пришел помочь твоему отцу.
– Хорошо, если так. Сейчас это куда важнее.
– Ты мне веришь?
Р’гади пожала тонкими смуглыми плечами:
– Верю, не верю, какой в том смысл? Все отвернулись от нас… Так что в моем положении не отказываются от помощи, которую послал милостивый Эдн.
– Не Эдн, Р’гади. Я не лгал тебе, рассказывая про далекую страну Сибирь. Она существует! Правда, она называется совсем не так и лежит не в Западном океане, но она существует.
– И там знают имя Ар’каста, моего отца? Трудно поверить, мой хитроумный дьюв.
– Знают, Р’гади. Когда-то, очень давно, он пришел из этой страны в Ксам и стал здесь большим человеком, советником ад’серита.
– Мой отец родился здесь! И моя мать – пусть будут легки ее дни в чертогах Эдна – тоже!
– Мать – да, отец – нет. – Девушка упрямо молчала, и Одинцов, подождав с минуту, добавил: – Но ты права, Р’гади, – какой смысл сейчас разбираться с родословными? Я могу помочь, и неважно, кто меня послал, светлый Эдн или люди с родины твоего отца. Скажи, что с ним случилось?
Она смерила Одинцова недоверчивым взглядом.
– Разве друзья моего отца не знают об этом?
– Нет. Знают, что произошло что-то плохое. Они это чувствуют – здесь и здесь. – Он коснулся лба и груди.
– Не слишком же быстро они почуяли беду! – Девушка покачала черноволосой головкой. – Что бы тебе явиться раньше, дьюв, пока Х’раст не наложил лапы на отца…
– Кто такой Х’раст?
– Тоже стратег и военный советник ад’серита… первый и старший среди советников. Он ненавидит отца, потому что эдор уже не раз собирался поменять их местами.
– Но не поменял?
– Род Х’раста более знатный. – Р’гади презрительно скривила губы. – Но сам он не стоит и ногтя Ар’каста!
– Значит, твой отец – великий стратег, – задумчиво произнес Одинцов. – Чем же он занимался? Водил войска?
– Войска водили другие – те, кому положено махать мечом. Отец вычислял и рисовал карты. Едва рыжие псы из Айдена затевали поход на Юг, как ему становилось известно об этом. Он говорил, сколько солдат надо послать, с каким обозом и какой дорогой… он чертил карты с горами, реками, лесами, местами привалов… он говорил, когда должно выступить войско, чтобы перегородить путь рыжим собакам… Он никогда не ошибался!
– Никогда? – Одинцов приподнял брови.
– Ну, только один раз… последний…
Одинцов подвинул ногой подушку и сел; Р’гади осталась стоять перед ним. Он потянулся к кувшину, плеснул в бокал, выпил. Это был фруктовый сок.
– Скажи, Р’гади, откуда твоему отцу было известно про айденские дела?
– Точно не знаю. – Девушка повела плечами. – Он говорил, что имеет там надежного человека…
Уж точно не покойного бар Гайта и его придурков, решил Одинцов. Был информатор, был! Надежный, дальше некуда…