Окружное шоссе

Мигицко Валерий

– Он был в автобусе?

– Да. И еще. По вчерашней драке в "Волне" у вас должен проходить некий Николай - он работает грузчиком в порту.

Проследите, чтоб этот Николай получил все, что ему положено.

Кроме того, в этой же компании должен находиться тот, кто избил штурмана. Разберитесь.

– Хорошо.

– И наконец, пограничник. С ним очень важно и срочно.

– Мы стараемся, - виноватым голосом сказал Киреев.
– Но дело непростое.

"Мы все стараемся сегодня, - думал капитан, глядя на проплывающую внизу дорогу.
– Мы все очень стараемся и идем

в хорошем темпе. Истины пока нет. Она закрыта домыслами, как небо тучами. Но мы найдем то, что ищем, - после самого долгого дождя обязательно бывает хорошая погода". Все это нравилось Зеничу. "Все это по мне, - сказал он себе.
– Так точнее. И ночь без сна, и свистопляска под облаками, то, что счет километрам ведешь на сотни, а времени - на минуты, и встречи, и помощь людей, о которых вчера ещё не имел никакого представления, и сознание собственной значимости, а порой такой же остроты чувство собственного бессилия.

Плох только повод, вызвавший к жизни все это стремительное нагромождение впечатлений и поступков..."

– Степное, - прерывая раздумья капитана, прокричал пилот.

Зенич посмотрел вниз - село было маленьким, несколько десятков одинаковых аккуратных домиков вдоль дороги.

– Садимся, - крикнул он и для убедительности ткнул вниз рукой.

– Понял, - кивнул пилот.

Сели в том месте, где прерывалась посадка, отделяющая дома от дороги, здесь был въезд в село. Это было шумное зрелище, но никто не вышел на него поглядеть. Убаюканное мерным шумом дождя, лежало перед ними село Степное, и гдето здесь, если верить документам рейса, жила одна из пассажиров. Симпатичная блондинка. Четвертая.

"С чего начать?
– прикидывал капитан.
– Зайти в один из домов и спросить? Когда ближайшие соседи - всего лишь несколько десятков семейств, должны же они знать, кто, куда и зачем отсюда уезжает".

Распахнув дверку кабины, он спрыгнул и обнаружил, что стоит на асфальте Въезд в село был асфальтирован и дорожка вдоль домов тоже. Зенич пересек дорожку и открыл калитку ближайшего дома. Метрах в пяти от аллеи, соединяющей калитку с домом, стояла большая будка. Пес, если он был в будке, наверное, дремал, и капитан беспрепятственно прошел к дому. Постучал.

Появилась сумрачная баба. Спросила:

– Чего?

– Извините, это Степное?

– Степное, - сказала баба, с подозрением глядя на Зенича.

– Я ищу женщину, которая уезжала в Южное и сегодня ночью вернулась, изложил капитан свое дело.

– А фамилия как?

– Не знаю.

– Тогда и я не знаю, - сказала она, всем своим видом давая понять, что не намерена продолжать разговор.

"Безнадежно, - решил Зенич.
– Интересно, они тут всегда такие или только по дождливым субботам?"

– Ну, а власть у вас есть?
– спросил он.

– Какая власть?

– Сельсовет.

– Второй дом налево.

Возвращаясь к калитке, он чувствовал на себе её взгляд.

"Крутая женщина, - думал он.
– А вдруг собаку спустит?"

На фасаде второго дома слева не было никакой вывески, и капитан решил, что ошибся. Но вывески не было ни на соседнем доме, ни на доме рядом, и он вернулся к тому, на который указала женщина. Дверь дома неожиданно распахнулась,

навстречу шагнул невысокий, плотного сложения мужчина с висячими в пол-лица усами, в дождевике и спросил в точности как баба:

– Чего?

– Здесь сельсовет?

– Здесь, - сказал мужчина.
– А вы кто будете?

Зенич назвался.

– Извините, товарищ капитан, - сразу подобрел мужчина.
– Не ждали мы гостей. Ваш вертолет?

– Наш.

– Отлично стала милиция работать! Председатель здешнего сельсовета Марыганов, - наконец догадался представиться мужчина.
– Прошу в дом.

– Я спешу, товарищ Марыганов, - сказал капитан.
– Поговорим здесь. Меня интересует молодая симпатичная женщина. Блондинка.

– Блондинка?
– хитро улыбнувшись, переспросил председатель.
– Так бы сразу и говорили Симпатичных блондинок в наличии имеется три. Учительница, жена агронома, тоже агроном, и заведующая магазином, она же продавец. Заведующая как с утра укатила продукты получать, так ещё не вернулась. Учительница в школе, агрономша в поле...

"Что ты мелешь?" - подумал капитан, а вслух спросил:

– Какое поле?

– Это я так, для рифмы, - пояснил председатель.
– Грешен. Люблю другой раз в разговор рифму вставить. Вообще-то агрономша теперь дома. И учительница тоже.

– Женщина, о которой идет речь, приехала сегодня ночью на автобусе из Южного, часа в три. Мог её кто-нибудь видеть?

– В такое время вряд ли. Вот разве что сторож

– Какой сторож?

– Дед Марк. Магазин сторожит. Магазин - вон он...
– Председатель показал.
– А напротив как раз остановка автобуса.

– Где сейчас сторож?

– В магазине, где ж ему быть. Он там и живет, при магазине.

– Проводите, пожалуйста.

Магазин находился метрах в двухстах от сельсовета - традиционный сельский магазин, где продавалось все. На двери висел большой замок.

– Нам не сюда, - сказал председатель.
– Нам с другой стороны.

Они обошли дом и, перешагивая через разбитые деревянные ящики, валявшиеся повсюду, приблизились к обитой железом двери, которую пересекал по диагонали массивный железный брус.

– Закрыто, - констатировал Зенич.

– Это для виду, - успокоил председатель.
– И для продавщицыного спокойствия, чтоб дед не сбежал. Он изнутри дверь открыть никак не может.

– Ну, а замок?

– Днем это бутафория, - пояснил Марыганов. И добавил весело: - Кому надо, тот знает.
– Он открыл замок, выдернул нижний конец бруса из паза, отвел брус в сторону, распахнул дверь и пригласил: - Прошу!

Они вошли и попали в затхло-темный мир. Прямоугольник двери был единственным источником света в помещении, служившим, по-видимому, складом.

– Где же ваш дед?
– спросил капитан.

– Здесь, - ответил председатель.
– Никуда не делся.

В дальнем углу кто-то зашевелился, и сиплый голос спросил:

– Тебе чего, Ермолаич, бутылку?

– Брось свои шутки, дед, - мрачно сказал председатель.
– А ну выдь-ка, дело есть.

В углу ещё долго кряхтели, потом, осторожно ступая, из темноты возник и приблизился ветхий безбородый старичок лет восьмидесяти, в фуфайке, в валенках, но без шапки.