Октавия

Купер Джилли

– Только если вы не будете задевать мистера Эрскина, - сказала она.

Чарльз пожал плечами.

– Это долгая история. Давайте как-нибудь поужинаем вместе, я вам ее расскажу.

– Эй, эй, Чарльз, руки прочь!
– с напускной суровостью начал Билли Бентли.
– Женат, вот и нечего перебегать дорогу нам, честным холостякам.

Тут жеребец под ним дернулся в сторону и попытался лягнуть стоявшего рядом гнедого.

– Обожрался, зараза, - сказал Билли.
– Когда уже, наконец, начнется?

Чарльз Мандер только что забрался

в седло, когда около него откуда-то появилась седовласая старушка с торжественно-серьезным лицом и сунула ему в руки брошюрку, обличающую охотников и охоту.

– Большое спасибо, - галантно поблагодарил Чарльз, после чего, чиркнув зажигалкой, поджег брошюрку и швырнул старушке прямо под ноги. Противница охоты резво отпрыгнула и, потрясая кулаками, исчезла в толпе.

– Ишь ты, охотники им помешали, - проворчал Чарльз и, тронув поводья, направился в сторону бара.
– Съезжу-ка я лучше наполню фляжку.

Билли Бентли все еще не уезжая. С трудом удерживая жеребца на месте, он нерешительно поглядывал на Гэрриет сверху вниз.

– Едете в пятницу на бал охотников?
– наконец спросил он.

– Нет.

– Что, куда-нибудь уезжаете?

– Нет, просто не еду на бал.

– Ну, это не дело, - почему-то краснея, сказал Билли Бентли.
– По-моему, вчера мы с вами очень приятно поболтали. Давайте как-нибудь встретимся вечерком?

– Я бы с удовольствием, - ответила Гэрриет, - да боюсь, не получится. У меня ведь ребенок. То есть, я имею в виду своего ребенка, а не Шатти и Джона.

– Ну и что, - сказал Билли.
– Если хотите, можете взять его с собой. У нас до сих пор живет наша старая няня. Ей все равно делать нечего, она только рада будет повозиться с малышом.

Растроганная, Гэрриет собралась уже его благодарить, но тут появился выжлятник со всей своей сворой. Собаки, возбужденно махавшие хвостами, казались непривычно голыми без ошейников.

– Гады, два дня их не кормили!
– выкрикнул юноша - яростный борец с охотой и защитник лисиц. В руках у него был плакат с надписью: “Долой гончих псов из наших лесов!”

Конюхи сдергивали с лошадей пропахшие потом попоны, охотники один за другим забирались в седла - и скоро шумная кавалькада, позвякивая уздечками, потянулась по дороге в сторону леса.

Подъехал Кори верхом на Пифии.

– Так я звякну вам сегодня вечером, - говорил повеселевший Билли.
– Привет, Кори. Что, новое приобретение? О-о, какая красавица!

Пифия беспокойно скашивала черные навыкате глаза и вздрагивала всем телом от непривычного шума и суеты, ее холеное вороное тело лоснилось на солнце.

– Кит раскопал ее в Ирландии, в Килдэре. Говорит, покатался на ней пару дней и понял, что эта красавица для меня.

– Так она и его вес выдерживает?
– удивился Билли.
– Вот это я понимаю! Будешь пробовать ее на скачках?

– Да вот думаю пока.

– Кори, дорогой, - послышался голос Элизабет Пембертон. На ней было многовато грима, но все равно

в жокейской черной куртке и белоснежных бриджах она выглядела очень эффектно. Заметив Гэрриет, она кивнула, как бы давая ей понять, что она может быть свободна, и отвернулась к Кори.

– Надеюсь, ты будешь у нас в пятницу?

Прежде чем ответить, Кори быстро взглянул на Гэрриет, но тут же отвел глаза.

– Да, конечно, - сказал он.

– Думаю, за столом у нас будет где-то человека двадцать четыре.

Ничего себе столик, подумала Гэрриет.

Впереди на дороге послышались звуки охотничьего рожка - и тут же мимо промчалась Арабелла на разгоряченной лошади, чуть не затоптав по пути Гэрриет с детьми.

По мере того, как кавалькада углублялась в долину, над черными полями стая за стаей взлетали потревоженные голуби.

– Поехали за ними, - предложила Гэрриет детям.

Однако, вернувшись к машине, они обнаружили, что исчез Севенокс. Гэрриет так и ахнула. Вероятно, он каким-то образом просочился через неплотно закрытое окно. Ей тут же представилось самое страшное: Севенокс гонится за овцами, выскакивает на дорогу и попадает под машину или под конские копыта.

– Надо скорее его разыскать!
– Она затолкала детей в машину, нажала на газ - и они помчались догонять охотников, которые уже успели скрыться за деревьями.

Следующие полчаса они бестолково колесили по узким проселочным дорогам, с трудом разъезжаясь со встречными автомобилями. Несколько раз они чуть не попали в аварию, потому что Гэрриет приходилось все время отвлекаться от дороги и высматривать Севенокса.

Между тем охотники так же бестолково околачивались на обочине: гончие никак не могли взять след. Потом первая сука подала голос, и тут же залаяла вся свора, будя эхо на окрестных холмах. “Та-та-та-та!” - печально, словно жалуясь, запел рожок, и все охотники на лошадях разом метнулись на другую сторону дороги. Стремена чиркали друг о друга, лошади с фырканьем перепрыгивали через придорожную ограду. С вершины холма Гэрриет было хорошо видно, как они мчатся через распаханное поле. Кори, в своей красной куртке, несся вперед, как буковый листок на ветру. Вот он привстал на стременах, стараясь заглянуть за следующий забор; миг - и Пифия легко перемахнула преграду. Собаки сначала рассеялись по лесочку, потом вдруг - все разом - свернули и помчались в сторону их холма.

– Лиса! Ай-ай-ай! Лиса!..
– завизжала Шатти, так что у Гэрриет чуть не лопнули барабанные перепонки.

Когда несколько секунд спустя вся свора мчалась мимо них, Гэрриет вдруг узнала в самой ее середине радостно скачущий грязно-серый силуэт с болтающимся языком.

– Севенокс! Там Севенокс!
– запрыгали дети.

– Ко мне!
– что было мочи завопила Гэрриет.

Севенокс повернул голову и скользнул по Гэрриет равнодушным взглядом, и скоро черно-бело-каштановая волна с одним серым пятном посередине перетекла на противоположный склон холма.