Октавия
Шрифт:
– Сначала поужинаем у меня дома. Часов в восемь я за вами заеду.
– Но… мне нечего надеть.
– Без ничего будет даже интереснее, - хохотнул Билли.
– Ну, до пятницы. А Уильяма берите с собой, няня уже ждет не дождется, когда ей дадут повозиться с младенцем.
Гэрриет медленно повесила трубку.
– Счастливица, - протянула Самми.
– Ох, Кори и разозлится, - сказала Гэрриет.
– Подумает, что я нарочно это подстроила, чтобы натянуть ему нос… Но мне так приятно, что Билли вспомнил про Уильяма.
–
– Мне даже не в чем идти, - сказала Гэрриет.
– У меня есть бесподобное оранжевое платье в облипочку, - сказала Самми.
– Вечернее, как раз то, что тебе надо. Я купила его год назад, все надеялась похудеть, но так и не похудела. Вот увидишь, на тебе оно будет смотреться просто потрясающе.
***
Всю неделю Гэрриет никак не могла заставить себя сказать Кори, что она тоже собирается на бал. Она уже успела принести из чистки его красный фрак с серыми отворотами, постирать и накрахмалить его парадную рубашку и примерить оранжевое платье Самми, которое сидело на ней как влитое. Близилась пятница, но Гэрриет все откладывала свое признание то из-за того, что Кори был погружен в работу и она не хотела его отвлекать, то у него было хорошее настроение, которое жалко было портить, то, наоборот, плохое, и ей не хотелось еще больше его ухудшать.
Под предлогом того, что у Шатти порвались все колготки, она съездила в Скиптон и купила себе огненно-рыжее боа, надеясь с его помощью хоть отчасти прикрыть наготу верхней части тела. Правда, подходящего лифчика под платье в Скиптоне не оказалось.
– Иди так, - сказала Самми.
– Надо быть свободнее.
– У меня все вывалится, как только я начну танцевать… если, конечно, кто-нибудь меня пригласит.
***
Зная, что, уложив детей, она уже ничего не успеет сделать, Гэрриет всю пятницу подпольно готовилась к вечеру. Сна уже покрасила ногти, помыла голову и обмотала ее платком, чтобы волосы потом не торчали колом. Когда она заканчивала чистить картошку детям к ужину, в кухню вошел Кори с двумя рубашками под мышкой.
– Па, больше сегодня не работай, - сказала Шатти, цепляясь за его руку.
Кори открыл дверцу стиральной машины и уже собирался бросить туда рубашки, но вместо этого присмотрелся и неожиданно извлек из кучи белья увядший букетик нарциссов.
– Цветочки стираем?
– О Господи, сегодня я что-то совсем рассеянная!
– Гэрриет покраснела.
– Я хотела бросить их в агрегат.
– Картошку, вероятно, тоже в агрегат? А очистки на сковородку?
– осведомился Кори.
– Кстати, что это ты так обмоталась? Что-нибудь
– Нет-нет, все в порядке. Хочешь чаю?
– Лучше чего-нибудь покрепче.
– Он налил себе виски.
– Тебе надо что-нибудь поесть, - сказала Гэрриет.
– Надо бы, но через час или два мне опять придется есть.
Он отрезал себе кусок жареной свинины, уложил ее, вместе со стручком маринованного перца, между двумя кусками хлеба и развернул газету. Гэрриет вздохнула: его пристрастие к сухомятке выводило ее из себя.
Шатти вскарабкалась ему на колени.
– Ты сегодня уходишь?
– Ухожу.
– На бал, да? Возьми меня с собой.
– Не могу.
– А с Гэрриет ты будешь танцевать?
– продолжала она, не обращая внимания на Гэрриет, которая делала ей страшные глаза.
– На ней будет оранжевое платье, такое бальное, что вся грудь наружу.
– Не говори ерунды, - буркнул Кори.
– Да нет, правда!
– сказала Шатти.
– Ей его Самми дала поносить.
Кори обернулся к Гэрриет.
– Это правда?
Заливаясь краской, Гэрриет кивнула. Она так лихорадочно терла сыр над цветной капустой, что до крови содрала кожу на указательном пальце.
– Кто тебя пригласил?
– Билли Бентли, - сказала она, зализывая ранку.
– Не знал, что вы с ним знакомы.
– Мы встречались на вечеринке у Арабеллы и потом еще на охотничьих сборах.
– Понятно. А кто будет смотреть за Уильямом и детьми?
– Вообще-то я сегодня вечером не работаю, и миссис Боттомли обещала меня подстраховать, но если ты против - Билли Бентли сказал, что их няня согласна посидеть с Уильямом.
– Я вижу, Билли проявляет незаурядную активность, - сказал Кори.
– Даже не похоже на него. А где вы ужинаете?
– У его родителей.
– Смотри, чтобы они тебя не отравили. У них самая отвратительная кухарка в округе.
Сказав это, он встал и удалился, оставив на столе недоеденный сандвич и недопитое виски. Может, надо догнать его и попросить прощения?
– подумала Гэрриет. Но она как будто ни в чем не провинилась, разве что не сказала ему сразу о приглашении Билли. В конце концов, ее свободные вечера - это ее личное дело. Возможно, ему просто неприятно, что у няни его детей складываются какие-то свои отношения с его друзьями. Господи, и зачем она только согласилась!
Когда Гэрриет, в одних трусиках, сидела перед зеркалом и красилась, в дверь постучали, и ей пришлось схватиться за полотенце. Это был Кори, уже в красном фраке с серыми отворотами и в черных брюках. Его темные волосы свободно падали на плечи.
– Ты… неплохо выглядишь, - запинаясь, пробормотала она, хотя на самом деле считала, что он выглядит потрясающе.
Кори пожал плечами.
– К концу вечера, когда все это будет залито шампанским, я буду выглядеть гораздо хуже. Не поможешь мне подстричь ногти на правой руке?