Октавия
Шрифт:
– Великолепно! Я думаю, что если кто-то очень хочет добиться чего-нибудь в жизни, ему обычно это удается.
– Полагаю, вы правы, - сказал Ники, бросив в сторону Имоджин бесстыдно-раздевающий взгляд, и дотронулся до ее ноги своей ногой под надежным прикрытием обеденного стола.
Викарий вошел, потирая руки. Он был в очках и выглядел вполне благожелательно.
– Добрый день, Никлас. Обед еще не готов? Проповедь, знаете ли, сушит горло.
– Сию минуту будет, - успокоила его жена.
– Джульетта как раз занимается картофелем.
–
– спросил Ники.
– Конечно, - живо подхватил викарий, - выпивку захватите с собой.
– Какой приятный молодой человек, - сказала мать.
– Невероятно, - вздохнула Имоджин.
Перед обедом был один неловкий момент.
– Полагаю, вы хотели бы зайти помыть руки, - сказал викарий, указав на дверь туалета. Ему всегда нравилось направлять туда посетителей-мужчин, чтобы они могли полюбоваться на фотографии старой сборной Англии по регби и команды Арлекин, висевшие по стенам.
– Я не уверена, что там есть туалетная бумага, - сказала миссис Броклхерст.
– Там ее нет, - сообщила Джульетта, неся макароны с сыром, - я вырвала несколько страниц из приходского журнала.
Обед, однако, удался. Ники взял двойную порцию макарон, что понравилось миссис Броклхерст. Он долго говорил с викарием про ?Британских Львов? и ублажал присутствующих сплетнями о теннисистах и разных знаменитостей, с которыми ему приходилось сталкиваться.
– Боюсь, я слишком много говорю, - признался он.
– Нет, что вы, - энергично возразила миссис Броклхерст.
– Мы здесь в Пайкли ведем такую замкнутую жизнь. Подумать только, Вирджиния Уэйд читает Генри Джеймса между матчами!
– Вы действительно знакомы с Родом Стюартом?
– вздыхала Джульетта.
Викарий к удивлению домашних открыл вторую бутылку вина.
– Жаль, что у нас не было вина на собрании союза матерей, - сказала миссис Броклхерст.
– Все прошло бы гораздо лучше.
– Как насчет пирога?
– спросила Джульетта, сделав глоток вина.
***
– Доедай, Имоджин.
– подбодрил дочь викарий. Она все еще боролась с первой порцией. Казалось, она давится едой.
– Клюет как воробей, - продолжал викарий задиристым тоном, - или скорее ворона - при таких цветах. Думаю, молодым ни к чему одеваться в черное.
Имоджин закусила губу.
?Вот злодей?, - подумал Ники и обратился к викарию:
– Как, по-вашему, Англия сыграет против Вест Индии?
– Это должно было заставить старого регбиста пуститься на несколько минут в разглагольствования. Он краем глаза посматривал на Имоджин, мысленно ее раздевая. Позднее он уведет ее в вересковые заросли и будет с ней нежен и предупредителен. Он был уверен, что она девственница.
– Им надо вернуть Декстера, - говорил викарий.
– Не старайся доедать, Имоджин, - прошептала мать, - я бы на твоем месте убрала со стола.
Имоджин благодарно собрала тарелки. Когда она брала тарелку Ники, он хлопнул ее сзади по ноге, дальней от викария.
Она
– Согласись, это самый фантастический мужчина, какого ты когда-либо видела в жизни, - пробормотала она из глубины печки.
– Рад, что вы так думаете, - послышался сзади хрипловатый голос.
Пораженная, она резко обернулась. В дверях стоял Ники, держа в каждой руке по блюду для овощей. Пирог обжигал ей через полотенце руки. Она спихнула его на кухонный стол. Ники положил блюда и ласково провел пальцем по ее щеке.
– Радость моя, тебе надо отучиться краснеть. Смотрится это прелестно, да только выдает тебя твоему невозможному отцу.
Имоджин, напуганная его попыткой украдкой поцеловать ее, когда она пробовала макароны с сыром, поспешно протянула ему блюда.
– Нам надо идти.
Но Ники стоял в проходе с блюдами и продолжал улыбаться ей. Имоджин отвела взгляд на дверную петлю.
– Я простужусь, - пробормотала она.
– А я нет, - сказал Ники и провел губами по ее щеке, когда она проскочила мимо него.
– Ты забыла блюда, - выпалил отец.
– Они у меня, - сказал Ники, - должен сказать, смерть как хочется попробовать… пудинг Имоджин.
– Он подмигнул улыбавшейся Джульетте.
– Вы не нервничаете перед важными матчами?
– Нет, - он бросил взгляд в сторону Имоджин, - от напряжения я завожусь.
– А Гулагонг какая?
– спросила Джульетта.
– Приятная, в жизни выглядит намного симпатичнее, - Ники густо намазал кусок кремом.
– Все время что-то про себя бормочет и смеется, когда сделает хороший удар. Никогда не помнит счет.
Потом он им рассказал про одного судью на линии, который заснул на крупном соревновании.
– Слишком хорошо пообедал. Публика хохотала до истерики.
Теперь его глаза - цвета анютиных глазок, подумала Имоджин, вглядывавшаяся в каждую черточку его лица. И руки у него красивые, с длинными загорелыми пальцами. Вдруг она ощутила какую-то слабость от сильного желания. А потом почувствовала какое-то легкое прикосновение к щиколотке. Должно быть, это Гомер трется, но он обычно клянчил под столом, когда подавались мясные блюда. Теперь он лежал, растянувшись на солнце, под окном и подергивая во сне пушистыми желтыми лапами.
Ники продолжал спокойно разговаривать с отцом, а давление на ее щиколотку становилось настойчивее.
– Хороший приход?
– спросил он, осушая бокал с вином.
– Отличный, - заверил его викарий.
Он поразительно смотрится в этих джинсах, подумала Имоджпн. При том, что они так плотно его облегают и он сидит, над поясом ничего не нависает. Мысли ее затуманились, она даже не расслышана, как Ники спросил отца, какова была тема его проповеди, и как тот ответил:
– Спросите Имоджин, она там была.