Октябрь, который ноябрь
Шрифт:
– Умоем!
– вдохновилась напарница.
– И вообще тебе нужно перевести дух, расслабиться на полчасика. Кстати, у меня есть аспиринчик...
Следующие два часа шпионка провела в бессовестном отдыхе. (Время ориентировочное, поскольку часы, пистолеты и остальное оборудование было передано в дорожный мешок Лоуд - сама Катрин по старой памяти предпочитала Прыгать без металлов).
..."Квадро" огибал безлюдный мыс Орифии, погоды здесь стояли воистину средиземноморские, солнце порядком пригревало, но не палило. Финишировали нежданные прыгуньи
Сейчас младший внук сидел на коленях своей молодой бабки, завороженно разглядывал презент - монета с невиданной двухголовой дарк-птицей и, правда, казалась сказочной. Старшему внуку досталась гильзы от маузера и трехлинейки - вообще полная фантастика. Лот-Та мгновенно испекла пиццу по-Флотски, гостей настойчиво угощали, ужасались обтрепанному и усталому виду, но разговор быстро перешел на темы здешние, семейные и важные. Лоуд тактично держала дистанцию, беседовала с Винни "за глорские дела" и хорошо кушала.
...- Может, все же зашью?
– Рата-Белка указала на продранные галифе свекрови.
– Не надо, заметит еще кто-нибудь починку, вопросы возникнут, - Катрин осторожно потрогала ногу - синяк там угадывался ужасающий, но бальзам снял солидную часть боли.
– Так что? Сходим?
– О чем спрашиваете, мама!
– как всегда после перерыва, назвать Леди "мамой" невестке стоило определенного усилия.
– Идем немедленно, спрошу все что нужно. Только я мало знаю о тогдашних делах и деталях. Придется вам побыть рядом.
– Да уж куда деваться. Мы как раз в этих деталях-реалиях по самые уши.
Начали собираться. Жо сдержанно попросил:
– Вы уж, пожалуйста, осторожнее. Обе. В смысле, и вас, уважаемая профессор, мы терять никак не хотим, но у вас такой опыт, что переживать нет смысла.
– Нет, вы уж чуть-чуть попереживайте, - серьезно сказала оборотень.
– У нас там очень непростой день. Исторический! Ну, мама вам потом все расскажет. Идем?
...После солнца, скрипа снастей и блеска теплых волн, вернулись будто в глухую ночь: мрачно, кирпичные заборы, стены в копоти, вечная тусклость осеннего дня Северной Пальмиры.
– Как вы тут вообще работаете?
– пробормотала Белка.
– Так и работаем. С таким напором, что упарились, - Катрин запахнула на невестке щегольскую дубленую курточку.
– Но лучше здесь не задерживаться, что, правда, то правда.
Шпионки и некромантка-консультантка вошли во двор морга. Ратка равнодушно глянула на повозки, автомобили и мрачное здание, перепрыгнула через вязкую лужу - человеком она была истинно железных нервов, да иначе в ее профессии и нельзя.
– Объекты здесь, в машине, - указала Катрин.
– Так я часовых увожу?
– поспешно намекнула вновь занервничавшая товарищ Островитянская.
Бойцы и шофер, оглядываясь, ушли с завотделом, а Катрин следом
– Мама, ты пока отвернись. Начало обычно - самый неприятный момент, - сказала Ратка.
Катрин принялась смотреть в маленькое окошко двери. К некоторым вещам невозможно привыкнуть - например, к этому выражению понимания и мягкого сочувствия, с которыми невестка обращает свой взгляд на тела, накрытые мешковиной. Теоретически понятно, что мертвые уже по ту сторону невидимой, но нерушимой границы. Но теория и практика - очень разные вещи. Как понять, что нечто, оставшееся витать над бренной плотью уже не твой враг, не диверсант-убийца, что "оно" собственно уже и не вполне человек? Тьфу, лучше над этим не думать.
И нахлынул в кунг ужас...
Катрин смотрела на опустевший двор, сейчас даже у ступеней морга ни души - словно сдуло всех живых. За спиной слышались шорохи, невнятные звуки - вроде и неопасные, но волосы на затылке от них дыбом встают. Нужно было каску не снимать.
– Кто такой "швед"?
– негромко спросила Белка.
– Народность. Здесь в Европе по соседству живут.
– Двое шведов, один немец. Один... риг. Из Риги. Есть такое?
– Есть.
– Они Пришлые. Земля, но, кажется, время другое. Не совсем понимаю. Они сами не понимают. Полупусты. Вяленые и выпотрошенные. Еще при жизни такие были. Может, с Психой связано?
– Ладно, опустим это. Кто такой "Иванов" и как его найти?...
Такие допросы особенно тяжки. Катрин спрыгнула из машины, забыв про поврежденную ногу, чуть не упала. Вытерла взмокшее лицо - пот был холодным как... Не важно как. Просто холодным.
Белка соскочила, аккуратно прикрыла дверь кунга.
– Спасибо, - Катрин тщетно пыталась запихнуть руки в карманы жакета.
– Не так много узнали. Больны при жизни, больны при смерти - редко так случается. Мама, да не прячьте руки. Трясутся, так это нормально.
– Да? Гм, куда уж нормальнее. Ладно, большое дело сделали. Еще раз спасибо.
– Ага. Ну я пойти, - перешла на несовершенный русский Белка, приподнялась на цыпочки и чмокнула свекровь в щеку.
– Большой спасиб, что даже час не шарахаться от меня.
– Куда ж от тебя шарахнешься? Своя. Еще раз привет всем передавай. И вам с Гошкой по дозе отжиманий. А то взял моду урюк в карманах таскать, засахарится насквозь наш малый.
– Искореним!
– заверила Белка и ослепительно улыбнулась.
Катрин наблюдала, как она идет по двору - вся такая миниатюрная, стройненькая и абсолютно нормальная. Подтянула штаны, с разбегу перепрыгнула лужу и исчезла за воротами. Доберется, по обратному курсу они все наловчились скакать. А штанцы обе невестки все-таки излишне "по фигуре" носят. Понятно, не на вахте, но тем ни менее, уж слишком в обтяг...
Руки все равно тряслись. Двор потихоньку оживал. Зафыркали лошади, выглянула из двери товарищ оборотень, убедилась, что магичка удалилась, зашагала к напарнице.