Окутанная тьмой

Имилис

Люси в непонимании открывает глаза, невольно делая шаг назад, продолжая бессмысленно вглядываться в темноту, ставшую впереди неё непроглядным толстым кольцом, но по-прежнему ничего не видит, от злобы стиснув зубы. Стоило только ей крепко сжать в ладони огонёк, являющийся

по счёту самым последним, как счётчик мгновенно остановился на нуле, отдавшись колкой и неожиданной болью в руке, на мгновение ослепив. В эту же минуту всё, что в тот момент видела Хартфилия перед собой, — бесконечный зелёный простор и горы с заснеженными вершинами, утонувшие в ночи, — исчезло. И глаза застлала едкая пелена, заставив болезненно морщится, с силой и остервенением впиваясь ногтями в кожу, чтобы заглушить нестерпимую боль, что ощущалась каждой клеточкой тела. Из груди вырывались беспомощные глухие хрипы, а внутри, под грудной клеткой, боязливо и испуганно содрогалось сердце, с каждым ударом, казалось, обливаясь чем-то горячим, липким и обжигающим.

— Какие красивые глаза… — зачарованно и тихо звучит рядом женский голос, и в одно мгновение, пока Люси не может сориентироваться в пространстве, глядя в пустоту, на её щёку ложится прожигающая до костей ледяная ладонь, медленно проводя невидимую линию по виску, вниз по скуле, задерживаясь на подбородке. Хартфилия замирает, после — неуклюже отшатывается назад, на ощупь находя упавшую рядом с ней на землю косу, но поднять её она не в силах — женская нога крепко прижала оружие к земле, и лишь издевательский смех доносится откуда-то сверху. — Ну же, не сопротивляйся, отдай мне своё сердце… Начни служить Смерти…

И сквозь темноту, глубоко и крепко въевшуюся прямо в глаза, Люси ясно, будто наяву, видит несколько десятков бледных рук, мужских и женских, с поднятыми по локти

рукавами плащей, тянувшихся к ней без разбора, загоняя скрюченные когти прямо под кожу. И среди всего этого ужаса, отобравшего возможность чувствовать и кричать, яснее всего выделяются ядовитые жёлто-зелёные глаза, насмешливо суженные, взгляд которых направлен немного вниз. Люси, затаив дыхание, боязливо прослеживает, куда направлен этот хищный взгляд и замирает, видя, как чужая рука протиснулась меж её рёбер по запястье, хотя боли вовсе не ощущается. И лишь прикосновение знакомой ледяной ладони к пылающему сердцу Хартфилия ощущает ясно, впившись помутневшим взглядом в незнакомое лицо и эти пугающие глаза.

«Не смейте забирать мое сердце!».

— Видишь, дева, совсем не больно. А теперь на колени! Служи Госпоже Маре верно, девчонка, — Люси, находясь в прострации, продолжает что-то беззвучно шептать, едва шевеля пересохшими, искусанными до крови губами. И только Мара знает, что она продолжает проклинать её, ненавидеть, но уже невольно, не ощущая, ничего не помня. Ведь сейчас на эту женщину с таким животным взглядом обращены пустые, лишённые жизни и прежнего огня глаза, её любимого алого цвета…

Комментарий к Эпилог: Отобранное сердце... Думаю, и без моих объяснений понятно, что это совсем не конец. Но все равно спасибо, что читали. Пока дальнейшая идея останется со мной, надеюсь, скоро возвратиться назад и написать продолжение уже как новую работу.

ПБ приветствуется. Автор ждет тапочки за ожидание и такой ужасный ход событий.

Так же о опросе. Там вышло два победителя, поэтому просьба заглянуть тех, кто не был, и отметиться там. Для меня это очень важно. Спасибо за внимание. Еще увидимся.