Окутанная тьмой
Шрифт:
Локи щурит глаза, внимательнее всматриваясь в это светлое лицо, всё лучше узнавая в ней ту самую девочку-морячку, но боится сказать что-то, просто не знает с чего начать. Она сидит на скамейке и беззаботно болтает ногами — никуда не спешит, потому что знает, её дом очень далеко отсюда, а добраться туда одна она не в силах, поэтому и скитается здесь, одна и без защиты. Локи жаль её, по-настоящему жаль, он бы и рад помочь ей, позвать сюда Люси, ведь он выполнил задание, даже в таком состоянии, но слабость неприятно действует на его тело — он не может подняться. Только косо смотрит на девочку и на выдохе, как бы невзначай, произносит:
— Спасибо тебе, — Локи замечает, как её улыбка становится шире и теплее, чем прежде, замечает скользнувшую грусть, но пытается убедить себя, что ему просто показалось. Однако, разрушая его убеждения, девочка оборачивается и начинает говорить такие вещи, от которых у Локи кровь в венах стынет, а на лбу выступает крупная
— Знаете, дяденька, а вы ведь умереть были должны. Я должна была забрать вас с собой, туда, домой, но это нехорошо. Вы ведь пришли помочь мне, да, дяденька? Сестрёнка уже здесь, я её слышу, но не могу позвать, жаль. Это она прислала вас за мной? Сестрёнка упряма, знаете, а она ведь будет ругаться за то, что вы живы, но вы не слушайте её — я не дам вас в обиду. Вы ещё не закончили все дела здесь. Ваша нить ещё должна виться, не прерываясь, а я не дам ей оборваться. Я — Судьба, и я буду защищать вас, дяденька, вы хороший и добрый, раз пришли помочь мне. Как же зовут вас, дяденька, я вижу вашу жизнь, всё, что вы пережили, но всё равно, — скажите сами, я хочу найти друга. Вы будете дружить со мной?
— Локи, моё имя Локи. А как зовут тебя, ангел? — Локи видит эту бескрайнюю радость, будто и вправду ранее у неё не было ни одного друга, с которым была возможность поговорить просто так. Он знает, как печально и губительно одиночество, и ещё не полностью понимая, правда ли он хочет стать её другом — другом ангела, другом самой Судьбы, но просто поговорить ведь не плохо? Пусть радуется ребёнок, Локи готов быть искренним и надёжным другом для девочки ещё не знающей в полной мере, что это значит.
— Магдалена, — не без доли гордости выговаривает она, подняв голову и расправив худые плечи. Да, определённо, Локи отмечает, что она проста, но не избалованна до неприличия, ведь так просто взяла и приняла на себя обычную человеческую работу, пусть и такую простую, посильную ей. Она не отказалась, показывая своё происхождение, не отмахнулась, а с интересом, дабы изучить этот таинственный для неё людской мир согласилась. И будучи ребёнком, глупым и несмышлёным в таких делах, даже не знала, что работает практически бесплатно, за жалкие монеты, не стоящие ничего. Но и у этой работы были плюсы, именно для неё, преследуемой шайкой злобных псов, — могла перемещаться на разные улицы в ожидании, когда появится сестра, и никто из гнилых ищеек не успевал находить её вовремя и не знал, как она выглядит. — Дяденька, вы хороший друг. Здорово, что я вас нашла, правда? Теперь вам уже не больно?
— Нет, не больно.
Локи внимательно оглядывается, не зная, что ожидать от ночи, подкинувшей ему такие сюрпризы, — он не уверен, что Магдалена так просто поверит ему на слова и согласится с практически незнакомым человеком идти к сестре. Локи не знает какие между ними отношения, хотя девочка говорила об Амэтерэзу с гордостью и любовью, но разве слова могут помешать ей так просто раствориться, исчезнуть, не оставляя после себя ни одной зацепки? Локи понимает, что выбора не остаётся и в таком состоянии, пусть уже и безопасном, почти безболезненном, но сильно уставшем, истощённом он не сможет защитить её ни от демонов, ни от ангелов, ни от какой-то другой напасти, обрушившейся на них сверху. Поэтому он, пересилив самого себя, тяжело дыша, поднимается с колен и боязливо берёт маленькую тёплую ладошку в свою руку:
— Идём, Магдалена. Здесь опасно, — и Судьба повинуется ему, не говорит ничего, только коротко кивает и слишком доверчиво шагает за спасённым духов, уже её первым другом в темноту. Она будто и не боится, будто и не чувствует, не знает, что в любой момент может появиться что-то страшное, приводящее в ужас и слёзы даже её саму, повидавшую уже многое. Но пока Магдалена молчала, хотя сердце тревожно билось в её груди, предчувствуя нечто нехорошее, прямо за этим тёмным поворотом туманной аллеи. Девочка крепче сжимает руку духа, не от страха, а чтобы успокоить его, и сбавляет шаг, уверенно проговаривая ему: — Дяденька, ты только не бойся. Я тебя защищу, хорошо? Они все ведь за мной пришли, так что ты не волнуйся. Они тебя не тронут, я не позволю, — с такой детской наивностью произносит она, а Локи знает, что такие, как они, не знают, что такое единственная цель, они будут уничтожать всё, что находится между. Локи сжимает зубы, чувствуя себя уже дважды обязанным этой девочке, нет, самой Судьбе, повстречавшейся ему среди тёмного города. Она говорит так уверенно, надеясь на свои ангельские силы, не смотря на то, что с каждым днём слабеет здесь, ей есть, что ещё показать недругам, вот только Локи не позволит. Он ведь стал её другом, и это он будет защищать её, потому что он ещё жив и дышит благодаря ей, и он будет рядом с ней, пока кто-то не вырвет трепещущее сердце из его груди силой.
— Нет, Магдалена, ты не поняла суть нашей с тобой дружбы. Это я буду защищать тебя всеми силами. Моя жизнь, как и моё сердце, уже побывали
Магдалена испуганно закрывает слезящиеся глаза, когда совсем рядом с её другом проносятся острые когти — она бы и могла вмешаться, сделать хотя бы что-то, но те слова болезненно впились ей в душу, не отпуская, делая совершенно бессильной. И вправду, она ведь обычный ребёнок, ей всего восемь лет, — кто и почему решил, что она должна быть сильной, должна сражаться и убивать? Эти совсем недетские вопросы забирались в порушенное сознание, и она всё сильнее зажмуривала глаза, прекрасно слыша, как проливается его кровь. Слышала треск ткани, слышала его хрипы, тяжёлое дыхание, капли крови, брызнувшие на лицо, но не двигалась, просто не могла. Локи не в силах защитить её, не сейчас, не в этом состоянии, но после сказанного, после данного ей обещания стать другом, её первым другом, просто не может отступить, заставляя себя вставать, снова и снова. Магдалена позади дрожит, пряча детские и чистые слёзы, а он, пытаясь не выглядеть в её глазах дураком, который не может выполнить обещание, зажимает ладонью раны. Ему больно, невыносимо и до дрожи, но сквозь стиснутые зубы он роняет только глухие хрипы, вырывающие из груди вместе со сгустками крови. Продолжает упрямо стоять, преграждая падшему путь к Судьбе.
Локи знает и ясно чувствует, что не победит, — силы покидают его с каждым движением, с каждым ударом, попавшим или не попавшим в цель. Он стоит и держится на ногах лишь благодаря силе воли, своему врождённому упрямству и осознанию, что там, позади него, стоит маленькая беззащитная девочка. И он, не смотря ни на что, не может оставить её наедине с этим чудовищем, уже пожирающим, раздирающим её маленькое, хрупкое тельце плотоядным, животным взглядом. И его упрямства теперь хватает лишь на то, чтобы вяло, едва успевая уследить уставшим взглядом, отбивать, отражать остервенелые неконтролируемые удары оппонента. Это всё на что его теперь в таком поистине плачевном состоянии хватает, — Локи чувствует, как слабеют руки, но он тайно надеется и верит, что вот-вот и на крыше дома чёрной тенью скользнёт знакомый силуэт, сверкая алыми глазами. Он должен дождаться.
— Вот ты и выдала себя, Судьба! — Локи боязливо поднимает глаза, едва держась, чтобы не упасть, и всего в шаге от себя видит высокого молодого человека и узнаёт в нём брата недавно убитой Седьмой. Тот не смотрит на него, просто игнорирует, не считая препятствием, и поэтому Локи отступает назад, закрывая дрожащую девочку собой. Локи касается своей рукой её волос, совсем забывая, что его руки испачканы в его же крови, гладит, успокаивая, радуясь, что здесь, в ней, ещё не всё потеряно. Она жива, она ребёнок, она чувствует, она боится, она ищет в нём защиту, она доверяет ему, она верит, что он её рыцарь, её герой, её друг — это замечательно. Дышать становится тяжело, но Локи не смеет сдаться, серьёзно глядя в полубезумные, радостные от такой находки глаза, — казалось, что смерть сестры вовсе не тревожит его или же он просто ещё не знает, неважно. Локи слышит насмешку, и он сам прекрасно знает из-за чего, — он не видит себя защитником, не может остановить этих существ, убрать их, убить, но и отступить тоже, потому что она, Судьба, доверилась ему.