Окутанная тьмой

Имилис

– Эм, Шарли-сан, здравствуй, давно не виделись, – Локи улыбается уголками губ, чувствуя, что если улыбнется так же тепло как и Леви, то Шарли примет его за явного идиота, ведь они не друзья и теперь уже не товарищи. Дух протягивает руку в знак приветствия, однако девушка смотрит так же пристально, будто пытается заглянуть в душу, так ненавистно, будто перед ней сейчас стоит ее злейший враг, доверять которому просто немыслимо.

– Я бы тебя столько же еще не видела, Локи-сан, – Шарли ядовито усмехается и недовольно морщится, специально выделяя это «Локи-сан», как будто пытаясь его тем самым оскорбить, но Локи не обращает на это никакого внимания. Тут она деловито цокает и, развернувшись, поспешно направляется к двери, только ее волосы качаются из стороны в строну. Она уходит, ничего больше не сказав, даже не объяснив причину, почему она так относится к Локи. Она уверена, что он прекрасно и сам понимает и знает ответ на свой главный вопрос. Вот только Лев понял одно – он ни черта не понял и ему нужны подробные объяснения.

– Что это с ней происходит, Леви? –

Лев переводит взгляд на МакГарден, которая уже ожила и чувствует себя более раскованно, нежели в присутствии Шарли. Однако Леви только пожимает плечами, ведь она, как и он, не знает и не понимает, что только что произошло между этими двумя. Девушка только вновь подносит яблоко ко рту и откусывает, медленно погружаясь в раздумья. – Сейчас вернусь, миссис Рэдфокс, вы только никуда не уходите, – Локи, подмигнув МакГарден, бросается к двери, надеясь, что Шарли не смогла уйти далеко. Его ожидания подтверждаются – светловолосая только-только дошла до конца ступенек, поэтому если постараться, то можно успеть. Он должен понять, что так повлияло на Шарли, почему она ведет себя так, что сделал он, чтобы она относилась к нему с таким холодом и ненавистью. Она идет быстрым шагом, чувствуя, что просто так Локи от нее не отстанет, девушка сильнее прижимает к груди все бумажки, которые так и норовят ускользнуть из-под ее пальцев. – Шарли, стой, нам нужно поговорить! – та не прибавляет шаг, будто специально дает ему фору, но криков в свою сторону она старательно не замечает. – Да стой же! – Лев догоняет ее у поворота, крепко схватив за руку, заставив обернуться и смотреть ему прямо в глаза. Ее взгляд холодный, пустой, почти безжизненный, Венди бы пришла в ужас, если бы увидела его сейчас. Сейчас Шарли ни тепло, ни холодно, ей, мягко говоря, плевать. Уже нет в ее глаза того озорного огонька присущего всем волшебникам гильдии, нет того ясного, доброго выражения лица, нет той милой, теплой улыбки, которую она изо дня в день дарила только Венди – ничего не осталось от прежней Шарли, которую он знал. Только внешность и голос, больше уже нет ничего. – Что с тобой произошло? Почему ты так ведешь себя? Почему ты так разговариваешь со мной? – Шарли криво усмехается, после хмурит брови, показывая всю свою задумчивость, попутно размышляя «Идиот Локи или же просто издевается?». До него все никак не доходит, а она не хочет об этом говорить, но видимо придется. Жаль, что Локи такой недогадливый и не может понять, куда делась та милая, добрая, отзывчивая Шарли с ясными карими глазами и милой, нежной улыбкой.

– Ты, правда, глуп настолько, что не понимаешь? – Лев немного расслабляет свою хватку, почти отпуская ее, но продолжает смотреть прямо в глаза. – Что ж, если ты такой идиот, то так и быть, я расскажу тебе как сгорела в своих мечтах, желаниях и вечном одиночестве милая, наивная Шарли. Жила-была однажды в городе Магнолия девушка по имени Люси, и было у нее две маленькие подруги Эми и Венди. Девочки очень ее любили, вились за ней хвостиками, не отходили не на шаг, считая ее настоящей принцессой. Так увлекшись новой подругой, малышка Венди позабыла о своей старой подруге, которую звали никак иначе как Шарли. Эта была милая, невинная кошка, которая свято верила, что рано или поздно Венди вспомнит о ней, вернется, они вновь пойдут на задание вместе, только вдвоем. Но этого не случилось, новая знакомая казалась Венди намного интереснее, ей было весело, ей нравилось все то, что делала Люси. Как она двигалась, как разговаривала – Венди нравилось в ней абсолютно все. И вот однажды случилось горе, или же нет, счастье. По собственной глупости Люси сгорела в своем доме заживо, вот тогда Шарли думала, что все наладиться. Ведь именно эта девушка отобрала у нее Венди, отобрала самое дорогое, что у нее было и вот теперь ее не стало. Но счастье так и не пришло к Шарли, ее Венди убежала, просто не вернулась с задания, бросила свою лучшую подругу и уже больше года о ней ни слуха, ни духа. А Шарли все ждет, ждет ее возвращения, ждет этой желанной встречи. И чем больше времени проходит, тем яснее Шарли начала убеждаться, что именно из-за сгоревшей Люси Венди не пришла, именно из-за ее потери она сбежала вместе с Эми. Из-за Люси они бросили милую, добрую, наивную Шарли. Теперь-то ты понимаешь, Локи-сан? Это из-за твоей чертовой хозяйки я осталась одна, совсем одна. Я ждала Венди, долго ждала и, наконец, мое сердце очерствело, боль пропала и я этому безумно рада. Знаешь, как чудесно это ощущение, Локи-сан, когда ты ничего не чувствуешь? Но есть все же кое-что, что не оставляет меня, мою душу – это ненависть. Я ненавижу Люси Хартфилию и надеюсь, что она попала в Ад. Пусть горит за то, что забрала у меня все, за то, что лишила меня счастливой жизни, за то, что забрала у меня мою Венди, – Шарли не кричала, не билась в истерике, не плакала, она выплевывала каждое слово, насквозь пропитанное ядом, подобно змее. Локи стоит, замерев, будто оцепенел и не может двигаться. Последние слова, словно проклятье, глубоко запали в его сердце как что-то поистине ужасное, страшное, наводящее ненужные воспоминания, причиняющие боль. Шарли же улыбается ядовито напоследок и просто убегает, ведь сказать ей больше нечего. Злость взяла в ней верх, и она поддалась ей, выплеснула все, что накопилось, всю ненависть, всю злобу наружу. И не на кого-то, а на духа той, которую так возненавидела всем сердцем.

– Дамы и господа, вот и настал последний, решающий день Великих Магических Игр! Сегодня в схватке за славу, за признание всех жителей королевства сойдутся четыре убийцы драконов! – как мог громко

кричал постоянный ведущий, именуемый как Чапати Лола, в микрофон, пытаясь перекричать шум и гам, царящий на стадионе или хотя бы на мгновение остудить пыл всех зрителей, которые пытались тем самым поддержать «свою» гильдию. Все люди были в предвкушении занятной битвы, победителем из которой выйдет лишь одна гильдия. Она-то и получит славу, уважение и признание всего королевства Фиор. Ведущий предпринимал еще несколько попыток перекричать весь стадион, дабы, наконец, закончить свою торжественную речь в честь окончания Игр, что действовало одной особе, так полюбившей тишину и покой, на нервы.

Хартфилия старательно пыталась спрятаться, затеряться среди безумно орущей толпы, постоянно поправляя капюшон, пряча волосы и лицо. Людей было полно и потому, чтобы остаться незамеченной, можно было не прилагать никаких усилий, но в девушке опять появилось странное чувство, постепенно переходящее в панику, это была ее личная паранойя. Ей постоянно казалось, что кто-то смотрит прямо на нее, что из-под капюшона выбивается прядь волос, что кто-то дышит ей в спину, дотрагивается до нее, шепчет ее имя – это все ее воображение. Люси понимала, что все в порядке, что никого рядом нет, но ничего не могла поделать. Ее гильдия, когда-то ее семья, была слишком близко, чтобы чувствовать себя нормально, чтобы быть спокойной и раскованной, сильной и бесстрашной.

Сердце постоянно пропускало удары, и каждый раз по телу, по ее венам вместе с кровью разносилась новая порция боли, отчаяния и ненависти к самой себе. Сегодня, всего минуту или может быть две назад, она видела выход своей гильдии. Шумный, торжественный, с тысячами разноцветных, ярких шаров, быстро исчезнувших в небе, вместе с безумными криками зрителей – так приветствовали победителей. Она видела всех волшебников – их лица казались такими знакомыми и родными, но только в начале. Потом она видела, как быстро ее воспоминания о них сменялись резкими, грубыми чертами лица, помрачневшими взглядами и кривыми улыбками – только у некоторых. Радостней всех улыбалась Леви, махая всем ручкой, и выглядело это мило и забавно. Рядом с ней стоял Гажил, придерживал за руку, заботливо касался ее живота – настоящий отец. На душе стало горько и противно, ведь у нее – у Люси – никогда не будет так. Это слишком сладко, слишком радостно, слишком для демона.

Опять чувство вины захлестнуло ее сердце, заставляя сжиматься, болью отдаваясь во всем теле. На глаза, наверное, как и всегда у людей в такие моменты, должны были набежать непрошеные слезы, но у нее их не было. Не хотелось плакать, было просто больно, обидно и гадко. Хартфилии оставалось только горько улыбаться, понимая, что все, это конец, ведь нет, ничего нет. Как там она говорила Венди ночью? Нет слез – нет чувств – нет человечности. Вот только сердце все равно болит, но от этого легче не становится.

Венди стоит рядом с Люси, уже не смеет отойти от нее ни на шаг. Девочка смотрит на представление – танец команды поддержки – с широко распахнутыми, сверкающими счастьем и весельем глазами. Дрожащими, постоянно потеющими от волнения руками она держится за железные перила, отделяющие один ряд сидений от другого, ведь безопасность превыше всего. Ей нравится все это, так красиво, чарующе и необычно – она видит такое впервые.

Эми стоит около Венди, выглядывает из-за плеча подруги, немного дрожит, боится, искоса виноватыми глазами смотрит на балкон Фейри Теил, расположенный на другой стороне стадиона, прямо напротив их. Там шумно, кто-то с кем-то спорит, но все равно она находит среди новых незнакомых лиц такие родные и близкие ей. Они были так добры, приютили ее, дали дом, семью, позволили жить счастливо в такой легкой, веселой атмосфере, где нет места печали. А она даже ни разу не сказала им осознанное, благодарное спасибо и сейчас ей было стыдно за это. До покрасневших щек, будто натертых чем-то, до нескольких маленьких слезинок, исчезнувших на глазах при очередном порыве ветра.

– Сейчас идут последние минуты, дабы волшебники из гильдий смогли поддержать своих героев, дать им последние советы и наставления, которые помогут им одержать победу в самом главном бою! – весело, громко прокричал ведущий, аж до тошноты весело. Его боевой настрой не передался только Люси, остальные кричат в ответ, ожидая, когда же эти минуты, наконец, завершатся.

Люси уже давно поняла, что не может, просто не имеет права больше держать двух маленьких и до сих пор, не смотря на все тренировки, беззащитных девочек рядом с собой. Слишком часто они подвергались опасности, и это будет весьма эгоистично продолжать таскать их с собой по свету, чтобы только быть уверенной, что с ними все хорошо. Хартфилия слишком к ним привязалась, это было заметно. Ей было важно знать, что они целые и невредимые, что они тепло одеты в такую погоду, что они хорошо покушали, что они вовремя ложатся спать, и спят крепко, долго, как и положено девочкам их возраста. Но все это до дрожи по всему телу глупо, нельзя держать их всегда рядом, просто нельзя.

«Нельзя так поступать. Ты ведь не эгоистка. Подумай о них»

Настойчиво шепчет внутренний голос, пытаясь убедить Люси, что все правильно, все так, как и должно было быть тогда. Они вернутся домой, к друзьям, будут жить радостно под голубым небом и вскоре забудут все то, что связывало их с ней. Весь тот ужас, который она показала им.

«Времени уже нет, решай»

Она уже и так попортила им жизнь, забрала их детство, отставив вместо светлых, радужных воспоминаний кровь, боль и демонов. Они не должны были это видеть, не должны были об этом знать. Пора исправлять ошибки, совершенные так давно. Еще не поздно оградить их от потерянных, пока еще не поздно.