Олегархат им. тов. Сталина
Шрифт:
— Я рада, что мы в этом имеем одинаковое мнение. Но тут есть одна мелочь, которую вы, мне кажется, просто не учитываете в полной мере. Взять тот же алюминий…
— У нас, к сожалению, нет своих месторождений нужных руд…
— А я про другое хочу сказать. В СССР алюминий производился еще с довоенных времен, но он был довольно дорог, даже несмотря на то, что своих месторождений сырья для его производства у нас довольно много. Но проблема с его производством заключается в том, что производить его мало очень дорого, а для дешевого его производства требуются огромные заводы и, что тоже немаловажно, огромные электрические мощности. В СССР алюминий стал доступен лишь после того, как заработала Братская ГЭС, а в Корее вообще нет рек, хотя бы немного сравнимых с Ангарой или Енисеем.
— То есть вы хотите сказать…
— Я хочу сказать, что здесь
— Но если мы будем зависеть от внешних поставок, а они прекратятся…
— Вы верно заметили, что внешние поставки могут и прекратиться, хотя я пока не могу представить ни одной причины, по которой СССР бы отказался от такого взаимовыгодного, что я особо подчеркиваю, обмена. Но мир — он большой, и если что-то произойдет с Советским Союзом, вы всегда сможете приобрести алюминий в другом месте. А Советский Союз, между прочим, сейчас старается сделать так, чтобы таки мест в мире стало больше, но это неважно. Имея другие очень востребованные — и, отмечу, не очень дешевые — виды сырья и продукции, вы уже в ближайшее время сможете, если захотите, создать у себя стратегические запасы того же алюминия, собрав на складах хоть миллион тонн металла: он же не портится, его не требуется хранить в каких-нибудь холодильниках, тратя энергию на поддержание его годности. Сложили его в сарай — и он будет там спокойно лежать, ожидая времен, когда он вдруг потребуется. Или не потребуется, и тогда его можно будет просто продать куда-нибудь за границу. Я хочу сказать, что пока еще ни одна страна в мире не в состоянии производить самостоятельно всё, что требуется для комфортной жизни всех ее граждан, но преимуществом социалистической системы, как неоднократно подчеркивал товарищ Сталин, является то, что дружеские страны, строящие социализм, могут оказывать друг другу огромную помощь и поставлять друзьям то, что эти друзья по разным причинам не могут произвести сами. Поставлять по реальным ценам, без капиталистических накруток — но при этом все же ожидая и ответных поставок.
— Ну и что мы вам можем поставить? Вы же даже в уезде Яндок все, что было нужно для обустройства тамошнего хозяйства, привезли из СССР! Вообще все!
— Это верно, но теперь, точнее, уже на следующий год Корея и сама сможет выстроить практически такие же сельскохозяйственные комплексы, пользуясь своими ресурсами. За исключением вычислительной техники и датчиков, да и то лишь потому, что заводы по их производству строятся очень долго. А если сейчас Корея сосредоточится на увеличении производства того, что будет гарантированно пользоваться спросом в других социалистических странах и не тратить средства на постройку заводов по выпуску того, что за границей покупать много дешевле, то результат — а под результатом я понимаю достижение собственной продуктовой достаточности — получится гораздо быстрее. Простой пример: поляки вам выстроили завод по производству электровозов…
— И теперь Корейская Народно-демократическая Республика сама обеспечивает свои железные дороги локомотивами!
— Замечательно. Но вместо локомотивного завода вы могли бы построить большую верфь, которая выпускала бы большие рыболовецкие суда, уже способные обеспечить половину страну рыбой. Но вы производите локомотивы, которые получаются почти втрое дороже тех же чешских. А если вы сейчас прекратите производство электровозов и на этом, уже готовом заводе будете делать не моторы, а электрические генераторы… Вот, у меня три специалиста, один из которых специалист корейский, проделавший две трети работы, составили планы строительства небольших ГЭС, причем планы только по постройке их в одном уезде Яндок. Получилось, что там на одной только реке можно будет поставить больше десятка таких станций общей мощностью под двадцать мегаватт, а рек таких в уезде уже десятка полтора. Но строить они будут только на одной реке: для этих ГЭС генераторы с турбинами будут сделаны в СССР, на Урале. Потому что в Корее таких никто не делает, хотя по моим предварительным расчетам электровозный завод мог бы обеспечить производство оборудования для таких электростанций на общую мощность свыше пятидесяти мегаватт ежегодно, и я думаю, что для завода даже сотня мегаватт в год пределом бы не стала.
— Но нам нужны электровозы…
— А электровозам нужно электричество. Вот,
— И на какой срок вы предлагаете приостановить производство локомотивов у нас? На год, на два? На пятилетку?
— Это вы уж сами решайте. У меня есть подсчеты… только не здесь, но если вам потребуется, я смогу их к лету прислать, так согласно им здесь, в КНДР гидропотенциал малых рек составляет примерно восемь гигаватт. Восемь тысяч мегаватт, и если строить по сотне мегаватт в год, то строительство закончит разве что ваш внук. Но мне кажется, что строить надо, ведь лишнего электричества не бывает. А собственная энергетика… с такими мощностями вы при необходимости и из простой глины сможете алюминий делать.
— У вас есть расчеты по всем вашим предложениям?
— Детальных пока нет, готовы только планы по уезду Яндок. Но там и без меня уже все сделают, а вам я смогу общие планы как раз к лету и подготовить.
В целом, «хорошо поговорили», но Ким Ирсен начал склоняться к тому, что международная кооперация имеет большой смысл, особенно для небольшой страны. И мы даже договорились продолжить общение в мае, однако утром двадцать седьмого апреля меня разбудила Хён:
— Товарищ Федорова, вас срочно вызывают в Москву. В аэропорту вас уже ждет Ту-114…
Глава 12
Ну да, конечно, будут за мной сто четырнадцатый присылать! В аэропорту меня ждал Ту-116 с номером 76462 (то есть «булганинский», на котором сам Николай Александрович ни разу не летал). Но это бы плевать. Однако командир самолета сказал, что шестьдесят третий (то есть «пономаренковский») меня «на всякий случай» ждет уже в Хабаровске и вообще оттуда до Москвы будет нас сопровождать. Это меня уже совсем сильно напрягло, но после первого сообщения летчик пояснил, зачем меня вообще так срочно в Москву выдернули, и я решила, что можно не психовать: все плохое уже закончилось и меня лично это «плохое» вообще не задело, а принимать какие-то решения по результатам расследования нужно в спокойном состоянии. В очень спокойном, а еще и тех же Патоличева с Пономаренко успокаивать скорее всего придется: сам факт того, что за мной были посланы эти два самолета, говорил о том, что они точно там изрядно психуют, ведь рейсовый Ту-104 из Хабаровска в Пхеньян летал дважды в неделю, а Ил-18 из Владика — вообще ежедневно и на чем мне добраться до Москвы (хотя бы и на несколько часов позже) имелось. Однако в состоянии паники думается как-то… непоследовательно.
А случилось то, что и должно было случиться: землетрясение снесло центр Ташкента. Сама я этого землетрясения по вполне объективным причинам не помнила (ну не было еще меня на свете), однако о последствиях слышала немало, причем большей частью выраженного в матерной форме. В очень матерной, похоже, что в «прежней жизни» руководство страны свои решения, с этим землетрясением связанные, тоже в состоянии паники и принимали. Причем паники, которую они пытались заглушить приемом огромного количества крепких алкогольных напитков — потому что подобные решения разумный человек может принять только в состоянии глубокой похмелюги…
Я же, после того как Хён меня разбудила и сообщила о вызове в Москву, в процессе быстрых сборов вызвала Ри Минчжон и попросила её передать товарищу Ким Ирсену папку с документами, которую я почти подготовила для предстоящей «подробной беседы» с ним о перспективах корейской экономики. Там, конечно, некоторые пункты были пока еще тезисно расписаны, без большей части необходимых деталей, но товарищ Ким сам уже не мальчик и все эти «детали» он и сам сможет за пару дней при желании собрать, ведь все они касались нынешнего экономического положения, а в «тезисах» все же указывалось, где их нужно уточнить и на что конкретно обратить внимание. Так что, надеюсь, до моего возвращения он успеет и прочитать всё, и с деталями ознакомиться, и принять какое-то решение, которое мы с ним и обсуждать будем.