Олегархат им. тов. Сталина

Номен Квинтус

— То есть считаете, что я неграмотная?

— Нет, извините, я неверно выразился. Я как раз хотел сказать, что ожидал в лучшем случае приезда специалистов средней руки, а приехали вы. Вы же сейчас в Советском Союзе на третьем месте по статусу, а уж по руководству народным хозяйством… мне говорили, что товарищ Патоличев вас вообще беспрекословно слушается по части управления промышленностью. И это-то понятно, ведь сам товарищ Сталин выбрал…

— Так, давайте на этом остановимся. И товарищ Патоличев, как кстати, и товарищ Пономаренко, меня не слушается, а просто иногда прислушивается к моим советам. Но все же не часто, а сплетни распускают те товарищи и нетоварищи, которых защищать от моей критики Николай Семенович не счел правильным. А так у нас каждый занимается своим делом и старается в чужие дела просто не лезть.

— Тогда я поясню свой вопрос. Мне говорили,

и германские товарищи, и особенно польские, что вы всегда и во всем стараетесь извлечь выгоду из международной торговли, из международного сотрудничества. Выгоду для СССР, и это понятно. Но сейчас вы сказали, что Советский Союз нам поможет в расширении размера полей, но здесь я особой выгоды для вас я не нахожу, ведь все будущие урожаи в любом случае пойдут на прокорм нашему народу, и мы вряд ли сможем еще и в СССР продукты поставлять…

— Насчет выгоды вы не ошиблись, но вам все же немного неточно… вам наврали, что я выгоду только для своей страны ищу. Я ищу взаимную выгоду, и мне — лично мне — очень выгодно, если ваша страна станет сытой и сильной. И мне — лично мне — очень надо, чтобы у вас и население росло, и промышленность развивалась бурными темпами. И поэтому я готова вам помогать в этом, очень серьезно помогать. Лично я готова помогать.

— Все равно не понимаю…

— Сейчас все поймете. Среди всего прочего мы привезли в Корею, с собой привезли и несколько вычислительных машин, которые нам очень помогают в управлении народным хозяйством. И мы в любом случае ваших специалистов работе с этими машинами обучим. Но чтобы управление было действительно эффективным, чтобы народное хозяйство успешно удовлетворяло все нужды населения, потребуются десятки, даже сотни тысяч таких машин. Вот на ваш завод в Токчхоне скоро привезут новый станочный комплекс, позволяющий моторы для грузовиков делать много дешевле и втрое быстрее, и вы сможете к лету нарастить выпуск грузовиков до пятидесяти тысяч в год. Вам столько даже не нужно, но вы излишки легко сможете продать товарищу Мао, закупив у него то, что вас нужно. Однако речь не об автомобилях, а о станках: комплекс, по сути дела заменяющий полторы сотни рабочих, управляется двумя десятками таких вычислительных машин — а всего только для корейской промышленности их потребуется десятки тысяч. А Советскому Союзу — уже многие сотни тысяч.

— Вы хотите в Корее наладить производство таких машин?

— Нет. Пока нет, у вас просто людей еще не хватит для такого производства. Я о другом: чтобы изготавливать эти вычислительные машины, нам потребуется огромное количество довольно редких металлов. Которые в Советском Союзе есть, но из добыча очень дорога. А в Корее, то есть в горах КНДР, есть на самом деле огромные месторождения этих металлов, чуть ли не самые большие в мире — и когда у вас будет выстроена отличная транспортная система — я имею в виду железные дороги, чтобы возить миллионы тонн руды, когда у вас будет очень много электроэнергии, чтобы эти руды правильно перерабатывать, то тогда уже мы в СССР сможем вычислительные машины производить в количествах, которые заполнят все мировые рынки.

— То есть вы хотите за наш счет…

— И мы — я имею в виду Советский Союз и Корею вместе — с этих рынков полностью вытесним производителей уже капиталистических. А так как будущее всей мировой промышленности зависит от вычислительной техники, то совместными усилиями мы, по сути, установим контроль над экономикой капиталистических стран. Ну а попутно сделаем жизнь наших народов максимально счастливой. Настолько счастливой, что простой народ на Юге поймет, что с американцами им не по пути и, если правительство южан не захочет объединения под идеями чучхе, то народ это правительство просто свергнет. Им я в этом тоже, кстати, помогу.

— Теперь я поверил, что товарищ Сталин именно вам доверил… понял, почему он доверил вам…

— Я же сказала: этот вопрос мы не обсуждаем. И даже не вспоминаем о нем, договорились?

— Я хотел… да, договорились. У вас, как мне известно, воскресенья являются выходными днями. А с понедельника вы и ваши сотрудницы могут ездить куда угодно, о чем угодно разговаривать с людьми… Ваши автомобили уже прибыли в Корею, завтра утром они уже будут в Пхеньяне. И вместе с ними вам всем привезут и удостоверения на право вождения автомобилей. Кто у вас будет работать личным шофером? Мы сделаем в удостоверении соответствующую отметку…

— Вообще-то я предпочитаю водить машину сама. А отметку сделайте Елене Николаевне Сувориной, у нее своя работа и ей, мне кажется, много куда ездить придется.

Товарища Кима

я явно недооценила. В воскресном выпуске газет уже была напечатана статья (за его подписью) о том, что социалистическая Корея может и должна утроить посевные площади за следующие пять лет, и уже к вечеру работы на побережье начались. Насчет слова «ряжи» Ирсен у меня уточнил, что оно означает, и принял волевое решение «в порядке эксперимента» первый, пробный участок солончаков огородить именно деревянными ряжами. А чтобы их камнями набить, армия бросилась срочно строить от Нампо к небольшой, примерно с квадратный километр, бухточке, почти полностью обнажавшейся во время отливов, одиннадцатикилометровую железную дорогу. И выстроили ее буквально за неделю! Ну да, в стране с населением в десять миллионов человек численность армии превышала миллион (как я поняла и осознала до глубины души, северные корейцы действительно верили, что южане просто спят и видят, чтобы их завоевать и считали такую армию суровой необходимостью), но просто сидеть и ждать, когда придет время «родину защищать», было глупо, поэтому большую часть подобных работ именно армия и выполняла — но меня эта стройка удивила очень сильно. Потому что корейцы не просто «побросали шпалы в грязь и кое-как к ним рельсы прибили», нет — они выстроили дорогу по всем правилам, с насыпью, с балластом, тщательно выровненную по подъемам и спускам. А затем приступили о работе совсем уже меня удивившей: они строительство дороги продолжили уже напрямую через другой «солончак», отрезая насыпью от моря кусочек гектаров в пятнадцать на котором тоже было решено «насыпать новые поля». А чтобы проще было «сыпать», солдаты в строящейся насыпи делали специальные проходы, через которые позже намечалось трубы земснарядов проложить.

В принципе, насчет труб — это они неплохо придумали. Потому что даже пятнадцать гектаров полей — это, как ни крути, полтораста тысяч квадратных метров или, если подсыпать грунт на пять метров, семьсот пятьдесят тысяч кубов. Столько на грузовиках возить очень долго, ведь основным автомобилем здесь был все тот же ГАЗ-51, с трудом один куб земли перевозящий. И перевозящий его только если есть бензин — а с топливом в Корее было совсем худо. Конечно, СССР кое-что подкидывал — но и нам было «кидать» крайне трудно, все же и себе на Дальний Восток топливо возили через всю страну. Вот когда заработает завод в Ушумуне, то там с ним будет полегче — но тогда, скорее всего, и у товарища Кима с моторным топливом катастрофическое положение превратится в просто «неважное»: в Анджу и в Корее завод синтетического топлива строился. Небольшой, в расчете на обеспечение сельского хозяйства все же, но и это куда как лучше, чем вообще ничего.

И за все новые стройки пока еще товарищ Ким с «дружескими социалистическими странами» честно расплачивался, то есть в кредиты (в отличие от того же товарища Мао) старался не влезать. Я, конечно, считала, что такая политика все же неправильная, но переубедить его (надеюсь, пока) мне не удавалось. Так что я спокойно и методично ездила по окрестностям Пхеньяна (то есть практически по всей западной части Северной Кореи), разговаривала с разными людьми, наблюдала за их жизнью, посещала стройки… А Ника мне постоянно жаловалась на то, что «переводчицы» Ваську совсем уж избаловали, постоянно принося ему разные подарки. Мелкие, в основном простенькие игрушки и незатейливые сладости — но ведь переводчиц-то было два десятка, и после их визитов просто усадить Василия за стол и покормить его вкусной и здоровой пищей становилось очень непросто!

Но это Нике было непросто, а когда я («уставшая, но довольная»© древнее школьное сочинение) возвращалась из поездок по стране, Вася вместе со мной съедал все, что ему накладывали в тарелки. И я ему перед сном каждый день уже не сказки рассказывала, а излагала свои впечатления о том, как здесь живут люди. И он с огромным вниманием меня выслушивал — а когда я засыпала, он вполне самостоятельно шел и сам ложился, даже не пытаясь книжку с фонариком под одеялом почитать.

Васе было действительно интересно то, что я ему рассказывала (все же стараясь проблемами его не грузить), а мне эти «вечерние пересказы» помогали лучше разобраться в том, что я узнала за день нового про корейский менталитет. И чем больше я такого нового узнавала, тем больше понимала, что «европейские» способы управления тут будут далеко не самыми оптимальными, а иногда и вообще вредными окажутся. Но Симон когда-то очень неплохо научил меня именно думать над проблемой — и к началу октября я оказалась готова к тому, чтобы приступить к «передаче опыта управления» уже корейским руководителям. И даже сообщила об этом Ким Ирсену — но он и тут меня в чем-то перехитрил: