Олегархат районного масштаба
Шрифт:
— Лично?
— И лично тоже. Есть пятнадцать минут поговорить?
Глава 9
Вообще шестьдесят первый год оказался для меня очень интересным. Во-первых, на регулярные линии Аэрофлота вышли пассажирские М-29, и теперь до Томска самолеты долетали (из Домодедово) всего за три с небольшим часа. А в Томском университете был поставлен новенький кластер уже из пятисот двенадцати машин-транспьютеров и организована очень сильная кафедра вычислительной техники, на которой несколько «тематических» групп занялись разработкой разного полезного софта. После разговора с генерал-полковником Судоплатовым вопросов об «излишне высоких затратах на разработку программ» больше не возникало, а в других
И вот объяснить руководящим товарищам то, что программы разрабатываются долго и очень дорого, было крайне трудно, так что если бы не Павел Анатольевич, то быть бы мне на скамье подсудимых «за растрату социалистической собственности» — но КГБ решил меня прикрыть очень плотно. И вовсе не потому, что кто-то там проникся моим неотразимым обаянием, а потому что разговор с Судоплатовым был немного сумбурным, но по большому счету он вопросов вычислительной техники вообще не касался, и Павел Анатольевич пришел к немного удивившим меня выводам. Странным, но лично для меня крайне полезным.
Так что организацию в Томском университете центра по разработке «служебных программ для ЭВМ» полностью на себя взял КГБ, а мне лишь оставалось им задачи поставить — но уж это-то я делать точно умею. А за тем, чтобы исполнители поставленные задачи поняли правильно, теперь следила Надя: она вместе со званием майора получила должность начальника первого отдела ТГУ и куратора всех программ, касающихся вычислительной техники, ведущихся в университете. По поводу этого назначения мы у меня дома даже небольшую вечеринку закатили, я Наде тоже новую парадную форму сшила (простую «лейтенантки» вообще никогда не носили, обходясь на работе обычной гражданской одеждой), немного погрустили по поводу предстоящего расставания. Но ведь теперь всегда можно было быстренько и в Москву слетать, а «бытовые условия» у Нади в Томске обещали стать заметно более лучшими, чем в Москве, так что она лишь заметила, что единственное, о чем будет скучать, так это о нашем спортзале.
А спортзал в моем Комитете был очень хороший. То есть их вообще было четыре штуки, но так как примерно четверть работников аппарата Комитета на работу ходили в платьях, один был выделен исключительно для женщин. С хорошей раздевалкой, с душевыми кабинками — и там было все, что требовалось для занятий по поддержанию спортивной формы. Не для того, чтобы ставить рекорды и побеждать на международных (или хотя бы районных) соревнованиях, а чтобы держать организмы в тонусе и не сдохнуть от сидячей работы. А с сотрудницами Лениной службы я там занималась очень специфической «производственной гимнастикой» — и была уверена, что даже самая хиленькая машинистка из секретной части при необходимости легко завалит пьяного бугая, утратившего понятия о вежливости. Или даже бугая трезвого: меня-то учили от «профессионалов» отбиваться. Ну, в тех случаях, когда убежать окажется невозможно по каким-то причинам…
И, собственно, с Судоплатовым разговор как-то случайно коснулся нашего «женского спортзала», а затем свернул на довольно скользкую тропинку:
— Так же должна отметить, что составление сложных программ требует высочайшей концентрации умственного потенциала разработчиков, а для этого разработчики должны — в числе всего прочего — постоянно находиться в хорошей, даже в отличной физической форме. То есть занятия спортом для них — это производственная необходимость.
— Да, я слышал, что вы у себя в Комитете несколько спортивных залов обустроили. Но, извините, раз уж об этом речь зашла, насколько мне известно, вы сотрудниц первого отдела не просто в спортивной форме стараетесь держать, а обучаете
— Большой разницы в том, каким способом физическую форму поддерживать, я не вижу. Но если на меня нехорошие люди попытаются напасть, мне будет гораздо спокойнее, если эти милые дамы смогут меня от подобных неприятностей защитить. Сами понимаете, если на одну меня нападет сразу несколько бандитов…
— Это-то понятно, и тут вы, скорее всего, абсолютно правы. Однако Елена Николаевна говорит… а она — все же профессионал, и подготовку прошла весьма неплохую… так вот она говорит, что о тех вещах, которым вы обучаете наших сотрудниц, она раньше и не подозревала. И мне — исключительно в силу профессионального интереса — хочется знать, кто вас такому учил. И, главное, зачем.
— Учили меня специально подготовленные люди, и учили как раз для того, чтобы я не попала в безвыходную ситуацию. И учили они меня по распоряжению деда — но вам они точно не помогут, их сейчас просто на свете нет. Но я, что могу, вашим сотрудницам передаю, и, по моему мнению, почти все они вполне могут и других ваших… специалистов обучить.
— По приказу… деда? Светлана, а телеграмму вы дали тоже по его приказу? И если так, то почему так… поздно?
— Почему-почему… дед мне рассказал про четыре плана, а какой следовало выбрать, я уже сама решала. Но до того момента, когда убили Берию, я не могла ничего решить… ой!
— То есть дед вам поручил самостоятельно выбрать, какой план активизировать?
— Нет, он просто рассказал мне об этих планах. А когда все же Берию убили, я подумала, что ждать больше нельзя, и выбрала четырнадцатый: он мне показался самым… нет, даже не самым подходящим, а единственно возможным. То есть я и раньше думала, что остальные планы ничего не решат, но пока был жив Берия, ни один из них выполнить было невозможно: у Лаврентия Павловича были способы любой из планов пресечь на корню.
— То есть вы просто ждали, пока уничтожат Берию?
— Я вообще ничего не ждала, но раз сложилась такая ситуация…
— Понятно… Значит, говорите, для разработки ваших прикладных программ потребуются тысячи сотрудников, большей частью с высшим математическим образованием, и средства а размерах…
— Размеры я даже озвучивать боюсь, вы же меня, если я ориентировочные суммы назову, просто на месте пристрелите.
— Суммы… не надо озвучивать, тем более что вам их единовременно выделять и не потребуется. А по поводу тысяч математиков… несколько сотен, мне кажется, можно собрать в требуемую вам структуру в Томском университете: там и доступность для вражеских шпионов автоматически будет серьезно ограничена, и школа математическая в университете весьма неплоха. А если им на эту задачу выделить определенные средства…
— Большие средства!
— Вы напишите ваши соображения о том, что там потребуется, а мы все, вами изложенное, постараемся реализовать. Очень быстро организовать…
Вообще-то Судоплатов был первым заместителем Председателя КГБ, но он курировал и «силовую» часть комитета, и «секретную» — и его возможности (в том числе и финансовые) были более чем солидные. У моего Комитета с деньгами тоже было довольно неплохо, но у Судоплатова имелся еще и мощнейший «административный ресурс», которого пока у КПТ не возникло — так что его помощь для моих целей лишней точно не будет. А то, что я ему как-то почти случайно рассказала… во-первых, в силу специфики своей работы я КГБ в целом очень доверяла, а уж лично Павлу Анатольевичу доверяла полностью. Я ведь и книгу его прочитала, и с дедом очень много его деятельность и личные качества обсуждала — так что особого смысла в том, чтобы не доверять ему «мелких секретов» не видела. И только после того, как ко мне поступило постановление об организации в Томском университете описанной мною кафедры, до меня дошло, что я — ни слова не соврав этому уважаемому человеку — ввела его в заблуждение. И я сообразила, о каком «деде» подумал тогда генерал-полковник Госбезопасности…